- Веди, где ты их последний раз
видела. Будем танцевать строго от этого. Больше ведь у нас ничего
нет.
На всякий случай взял старенькую
лампу, заправленную бензином с солью. И вышел на сельскую улицу.
Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь и спать ляжешь.
Девушка просияла – как будто солнце
на небе появилось – представилась:
- А меня Маша зовут. Маша Камаева, -
потом подумала, что через чур по-штатски и поправилась: - сержант
НКВД Мария Камаева. Мобилизована в райотдел НКВД по комсомольской
путевке в прошлом месяце.
«Наверняка сразу из школы, -
дополнил, как учитель, Сергей Леонидович Логинов, - и явно его
ученица – средняя школа-то здесь одна. В прошлом месяце
действительно многих мобилизовали. И мальчиков, и девочек».
- Меня в школе видела, Маша? - строго
спросил он – не путаешь с другими?
Учительствовал он в небольшом селе,
гордо называвшемся райцентром. Дыра страшная, только и одна
прелесть, что глубокий тыл, ни один немецкий самолет не дотянет.
Хотя вначале хотел в Свердловск. Мама переманила. Как только
узнала, сто сын после ранения временно комиссуется, сразу стала
звать к себе, куда эвакуировалась и работала в военном
госпитале.
Но сейчас им, как работникам НКВД,
хорошо. Здесь особо-то и не спрячешься, не город, хотя и не
деревня. Укрыться можно в доме культуры, пожалуй, все. Или, если
познакомишься с кем-то из местных, в индивидуальных домах. Их тут
много, несколько сот. Правда, тогда соседи быстро заложат. Не любят
сельские чужих.
- Конечно, Сергей Леонидович, - на
стала отказываться Маша, - потому к вам и постучала.
Постучала она, - проворчал Логинов,
посмотрел окрест. По крайней мере, следов бандитов на земле будет
достаточно – недавно шел дождь, - как открыл бы огонь из нагана на
поражение. Как минимум, ранил бы.
- А вы меня не узнали? - жалобно
спросила она, покусывая нижнюю губу.
Вот как раз это покусывание позволило
ему, наконец, узнать даже в темноте свою Камаеву Машу – красавицу и
умницу, сидевшую на передней парте в коротком для нее стареньком
школьном платье, купленном ей аж в 1940 году родителями на вырост.
Впрочем, она его не стеснялась, даже более того, специально
выталкивая вперед к учителю великолепные загорелые ноги. Из-за
этого он не раз спотыкался глазами и сбивался в рассказе под
дружный смех ребятишек.