Над другими незадачливыми кавалерами,
пристающими иной раз пуще сухого репья даже сейчас, во время войны,
она бы вслух с подружками посмеялась, но боевой капитан и командир
разведроты, не раз раненый и награжденный… Что он чудит?
А он не только старательно роется
там, но и периодически ее взглядом подманивает. Нет уж, она здесь
также рыться в грязном и противном мусоре не будет! Пусть даже не
зовет, хотя она его очень любит и уважает, но не настолько же! Фу,
а еще учитель!
Внимательно присмотревшись к его
«розыскной» деятельности и так и не поняв, что он делает, девушка
заговорила с Сергеем, возвращаясь к прежней теме, очень для нее
актуальной:
- Вот тут я ему крикнула стоять и
пригрозила пистолетом. А их оказалось двое, но видимо, испугались,
ничего не сказали и огородами побежали в дому культуры – он стоит
недалеко. Он тут везде недалеко – село-то небольшое, а церковь
ставили в самом центре. Думали, что всегда будет очень нужна – и в
горе, и в радости.
Перескочили через оградку и удрали.
Следы вон оставили на свежевспаханной грядке и ушли. Я ведь
правильно все сделала? - она так ласково это сказала, так
волнительно на него посмотрела, что он только отрицательно покачал
головой. Говорить у него желания не хватало. Как и ругать. Тетеря
бестолковая! Как их еще берут в НКВД? Только на войну и можно
сослаться!
Увидев, что его спутник не только не
одобрил, но и откровенно не принял ее действия, Камаева с
простотой, которая, на взгляд Логинова, была хуже воровства,
удивленно-обозленно посмотрела на него. Какой он! Сам же говорил,
что учениц можно только хвалить. А сам ругает. Вечно у мужиков так
вне зависимости от возраста. Но в слух лишь сказала:
-А я в весенней почти темноте одна
идти за ними не решилась. Осталась стоять вместе с тамошней
девушкой. Вы, наверно, ее не знаете. Не наш же.
- Да уж, - неопределенно посмотрел
Сергей в светлеющее утро на окрестности церкви святой Прасковье. И
почему-то заторопился домой. Апрельские ночи еще долгие, но не
вечные. Рано или поздно начинает светать. Пора домой, хватит эти
ночные «посиделки». Все равно она ничего не поняла. Что теперь
скажет своему командиру?
- Ой, нет! - забеспокоилась Камаева,
- они он же не партизаны и им не на смену! Пусть с ней стоит.
И решительно вцепилась в левую руку.
Верно, девочка, кто тебя так правильно учил? Если бы в правую руку,
то он бы сразу попытался вырваться. Эта рука должна быть свободной.
А за левую пусть немного подержится, если уж так ей приспичило.