Он не стал спрашивать, кто это
девушка, с которой стояла сержант НКВД, как на то надеялась Маша,
понимая, что он не местный. Немного промахнулась – здесь уже более
года работала его мама, и через нее он знал, даже если и не хотел,
почти все трудоспособное женское население села. Ему не надо было
гадать, глядя на свежесрубленные наличники дома, кто там живет.
Надька Разжуваева! Отец, уходя на фронт, оставил ей изукрашенные
оконца. Уже и самого отца вроде бы нет – погиб с полгода назад в
Сталинграде – а дом все стоит, радуя и хозяйку и немногочисленных
прохожих.
А раз есть дом, есть и окрестности, а
в ней важные свидетельства, которые некоторые дурочки просто
называют мусором.
Поискал глазами, а местами руками,
нашел нужное для него. Теперь можно идти, все равно никого здесь
нет никаких людей – ни свидетелей, ни предполагаемых Камаевой
бандитов. Материальные следы он нашел – есть чем отчитаться. И
можно идти. Вначале домой – хотя бы умыться, а потом можно и в
НКВД, коли девушка так хочет.
- Миленький, пожалуйста, пойдем в
райотдел со мной, - взмолилась девушка, видя, что он куда-то
засобирался, и совершенно неправильно истолковав его действия, -
мне начальник нашего райотдела одной точно не поверит. Очень
подозрительный. А тебя, по крайней мере, он выслушает! Ты же такой
боевой и мужественный! Он тебя часто в пример ставит на утренних
пятиминутках!
Ух, как она его наградила! Нет,
конечно, Сергей Логинов по большому счету собеседницу бы
«отпустил», пусть сама мучается, если уж пошла в грозный НКВД. Сам
бы сходил, без ненужных свидетелей. А что начальник тылового
райотдела да еще НКВД похвалил командира целой фронтовой
разведроты. Услышал бы кто, вот хохоту-то было!
Но красивые синеватые глаза девушки
так его тревожно молили, теплые руки то ли гладили, то ли ласкали.
И даже упругая девичья грудь волнующе прижалась к его плечу. Как
тут выдержать?
В общем, фронтовик Сергей, не смотря
на циничное антифеминистическое настроение, быстро сломался и
поплелся рядом с девушкой, в душе изрядно ругая себя и понимая, что
уже через некоторое время он сам будет проклинать себя за слабину.
Подумаешь, его спутница девичьеми прелестями немного поиграла. Что
же ему, сразу под немецкие (бандитские) пули лезть? Не мальчонка,
мог бы и слегка сдержаться. Ведь прошлые еще раны не зажили, а туда
же.