Немыслимо, просто немыслимо!
— Гарольд, - шептала Гертруда, прижимаясь к нему разгоряченным
телом.
Сергей снова вошел в нее, легко нырнул в этот жар и начал
двигаться в нем, вбивать ее в камень, навалился, впиваясь поцелуем
и ощущая, как по Гефахрер растекаются волны. Они метались в ней,
резонировали, дополняли воздействие Сергея, который тянул тень,
пытаясь придать ей объема. Создавал эхо, достраивая звук
воспоминаний и тоже придавая им объем.
Затерто было качественно, следовало признать, мало того, что
никто ничего и не заметил бы в обычных условиях, так еще и
восстановить не сумел бы. Даже у Сергея возникли сложности, и он
вздул себя внутри Гертруды, послал дополнительный толчок, доставший
до ядра, и Гефахрер вскрикнула, впилась ему в плечо зубами. Кровь и
удар магией помогли, Сергея словно осенило, и он добавил
целительской магии, устремил ее в нужную часть разума, пытаясь
восстановить основу.
— Ну же!! - закричал он, ощущая, что воспоминание ускользает из
рук, словно скользкая рыба.
Крик внезапно помог, тени поднялись, звук загремел, и Сергей
словно провалился внутрь Гертруды, оказался на мгновение в странном
мире наполовину отрисованных теней и дыр в стенах, пробелов в
мироздании. Словно... в кровавой книге, только неполной!
В следующее мгновение его ошеломило узнаванием - кабинет
Гамильтона в БАМ!
Кабинет Гамильтона, но не просто кабинет, а с Гертрудой внутри!
Изломанной, неполной, но все равно Гертрудой, на которую Сергей
смотрел словно бы сбоку и сверху. Гефахрер, еще с прежним, старым
телом, стояла на коленях и.. отсасывала Гамильтону! Тоже
изломанному, неполному, но Гамильтону!
Сергей замер, оцепенел, словно его парализовало заклинанием. Он
смотрел, не веря тому, что видит и машинально слушал разговор,
который восстановился лучше, чем картинка, возможно, Гертруда тогда
закрывала глаза или еще что.
— Молодец, ты стала его личным вассалом, но этого недостаточно,
- вещал Гамильтон.
— Он улетел, - сообщила Гертруда в перерывах между чавкающими и
чмокающими звуками.
— Гарольд вернется, - ответил Гамильтон, - его изгнание ложное,
старый Кристофер все никак не наиграется. Не отрывайся, да, вот
так, глубже заглатывай, тренируйся, это полезно.
— Мгмгм, - одобрительно промычала Гертруда.
— Он вернется и ему потребуются помощники, Гарольд призовет
личных вассалов, и ты отправишься ему служить, честно, преданно,
искренне, без тени сомнений. Не переживай и не сжимай зубы,
разговор я сотру из твоей памяти, никто его не восстановит.