- Как прошёл день, душа моя? - спросил он жену, намазывая на
свежую булку сливочное масло.
- Сегодня заходила Светочка, взяла десять рублей.
Светочка была дочерью Решетниковых, комсомолкой-активисткой, и с
родителями-буржуями общего иметь не желала. Но даже у комсомолок и
активисток существуют потребности, которые зарплата в машинописном
бюро никак не покрывала, так что Свете скрепя сердце приходилось
одалживать у матери десятку, а то и две.
- Обещалась в воскресенье зайти, - добавила Софья Львовна, и
зачерпнула ложкой черной икры из вазочки, её доктор уверял, что для
ослабленных лёгких этот продукт необходим. - Познакомит со своим
новым молодым человеком, из уголовного розыска.
- Только легавых нам тут не хватало, - Решетников раздражённо
смял салфетку, - а ну как заподозрит чего. Ты уж, Софочка,
приберись, чтобы лишние вопросы не задавал. Сколько сегодня удалось
сделать?
И разговор перетёк из семейного в деловой - Софья Львовна в
рабочее время меняла золотые монеты, которые несло население, на
советские бумажные деньги по официальному курсу. Для себя, а точнее
для мужа, она производила обратный обмен, за месяц через
сберегательную кассу удавалось прокрутить двадцать, а то и тридцать
тысяч рублей. Золотые монеты Решетников, в свою очередь, обменивал
на бирже с прибылью.
К десяти вечера все домашние дела были переделаны, супруги
выпили на ночь тёплого молока с сахаром и отправились в спальню, и
через полчаса громкий храп Семёна Петровича перемежался
посвистыванием мадам Решетниковой. За окном окончательно стемнело,
там переругивались извозчики, какой-то пьяный прохожий загорланил
песню, но шум спящих супругов не разбудил. В коридоре дверь шкафа
приотворилась, чуть скрипнув, и оттуда вылез невысокий подросток.
Он потянулся и несколько раз присел, разминая руки и ноги, потом
достал из кармана бутылочку с маслом и капнул в замочную скважину и
на шпингалеты. Ключ повернулся беззвучно, ригели выехали из
накладок, петли, тоже получившие порцию масла, легко провернулись.
То же самое малец проделал с дверью внизу, кашлянул.
Из-за угла показались четверо, впереди шёл невысокий коренастый
мужчина с повязкой на глазу, за ним совсем молодая, лет двадцати с
небольшим, женщина в кожаной куртке и косынке. Одноглазый
остановился возле пацана, требовательно на него посмотрел.