Чайка очень медленно, не поворачиваясь, ощупал ножны фалькаты, –
оружие было на месте. Федор совершенно не двигался, но при этом он
ощутил, что в глубине дерева произошло какое-то шевеление. Крупный
зверь, а теперь Чайка не сомневался, то там притаился какой-то
хищник, почуял, что Федор проснулся, и приготовился к прыжку.
«Успеть бы», – только и подумал он, выхватывая фалькату и,
рывком перевернувшись на спину, выбросил лезвие вверх прямо перед
собой. Буквально в ту же секунду на него с дерева обрушилась
какая-то тень, и Чайка ощутил на своем лице дыхание огромного
зверя, вслед за которым послышался грозный рык, переходящий в
истошный вой. Он успел-таки выставить перед собой мощный клинок и
ощутил, как тот вспорол шкуру, глубоко проникая в плоть хищника.
Несколько секунд Федор, молча, боролся со зверем, придавившим его
плечи двумя когтистыми лапами и пытавшимся откусить ему голову. Но
засевшая в груди хищника фальката не давала ему опустится ниже и
его пасть несколько раз захлопнулась буквально в паре сантиметров
от головы военачальника карфагенян.
– Ах ты тварь, – прошипел Федор, пытаясь сбросить с себя дикое
животное, но чувствуя, что слабеет с каждой секундой. Сил у этого
зверя, несмотря на серьезную рану, было еще много. И он мог одной
лапой разорвать Федору незащищенное лицо или шею, но упорно пытался
достать его зубами, царапая лишь кожаный нагрудник. Это и спасло
Чайку.
Спустя мгновение возле них уже было несколько человек,
разбуженных дикими криками. В предрассветной мгле метнулись тени и
ягуар, а это был он, вздрогнул, получив копье в бок, а затем
второе. Но, из последних сил эта дикая, хоть и ослабевшая кошка,
наконец-то попыталась вцепиться Федору в шею. Он защищался, но руки
его ослабли от постоянного напряжения, сопротивление почти
прекратилось. Чайка отчетливо разглядел распахнутую пасть ягуара,
метнувшуюся к нему в последнем порыве ярости, но тут во тьме сбоку
тускло сверкнул клинок. Ягуар безвольно повис на Федоре, придавив
его своей тушей, а через несколько секунд Чайка ощутил, как по его
доспехам разливается теплая кровь хищника.
– А ну, помоги! – послышался сквозь туман голос Ларина, и вскоре
туша поверженного ягуара была отброшена в сторону.
– Жив, командир? – наклонилось над ним знакомое лицо.
– Вроде бы, – неуверенно пробормотал Федор, отбросив фалькату и
ощупывая насквозь пропитанный кровью кожаный нагрудник. Наплечники
были сорваны, сшитые вместе части грубой кожи разошлись по швам,
повсюду виднелись глубокие борозды от когтей.