«Поговори мне ещё, шелупонь мелкая! Научил уже, я тебе этот урок
по гроб вспоминать буду и на том свете помяну, можешь не
сомневаться!»
Подошла к краю тропы, представила центральный холл поместья,
зажмурилась и…
Белоснежный мрамор, золотые канделябры, богатые люстры,
изысканные антикварные вазы, красные розы в них. Шик, блеск,
красота. Всё это великолепие обухом стукнуло по восприятию. Из
серого безликого мира без всяких спецэффектов перенеслась в родовой
дворцово-парковый комплекс, что находился по левую сторону от
петергофской дороги. Так вот он какой, отчий дом! Просто
невероятно! Музей, ни дать ни взять музей! Бог мой! Это же холст
Веласкеса «Менины»! Неужели оригинал?! А рядом — «Даная» Рубенса!
Батюшки святы, да это же миллионы!
Глаза разбежались, в зобу дыханье спёрло. Во мне пробудилась
сорока. Я мысленно подсчитывала барыши от возможной продажи
раритетов, но тут меня прервал дикий рёв.
Развернувшись на месте, выхватила из хранилища вакидзаси и чуть
не снесла голову дородной тётке в белом чепце, которая тут же
сграбастала меня громадными ручищами и энергично принялась крушить
кости, тиская в медвежьих объятиях.
«Да что здесь творится? Кто этот бодигард? У шефа службы
безопасности испачкался мундир, и он нарядился в женское платье? А
почему тогда усья не побрил под носом, торчат как щётка! Терпеть не
могу неопрятных мужей. Уж я-то наведу порядок в своей вотчине!
Самолично бороды рубить буду!»
«Оль… она не безопасник, это наша няня Агриппина, ласкательно
Гапа — так её величала княжна».
«Бабу-ягу мне в подмышку! Гапа! Всем Гапам Гапа!»
— Поломаешь, старая, живо отпусти!
Агриппина, облобызав щёки, наконец поставила меня туда, откуда
взяла, уперев руки в боки, заголосила:
— Где ж тебя черти таскали, несносное дитя! Охранка с ног
сбилась, двое суток ищут, а ты сама явилась — не запылилась, а ну,
дай я тебя обниму!
— Погано ищут, дармоеды! Всех на дыбу! — сделав лицо построже,
воззрилась на няньку.
— Так это, барыня, вы ж сами упразднили дыбу, аккурат в прошлом
годе. Указ собственноручно подмахнули: все телесные наказания
запретить. Нету у нас теперича кутузки, кальянная там. Велите всё
взад вернуть?
— Шучу я, Гапа, не надо взад. Веди к камню, пора вступать в
наследство!
— Матушка! Ваше Высочество! Решились-таки! Да неужто боги
услышали мои молитвы! Не угаснет род Нагих отныне! Радость-то
какая! — Агриппина, всплеснув ручищами, хотела было меня облапить,
но я уклонилась от смертельно опасного приёма.