Я наскоро натянула на себя свитер, замоталась в шарф и влезла в
сапоги. Сверху, само собой, пуховик. Лёвка же ограничился
ботиками-крокодилами и курткой прямо на футболку. Видимо, он питает
к маринованным енотам большую неприязнь, чем я.
Папа как раз сегодня утром раскидал снег по периметру забора,
так что утонуть в белом кружеве нам не грозит. Разве что закопаться
при желании в снежную кучу.
Чтобы украсить веранду, тоже нужна лестница. Правда, эта уже
уличная – не со ступеньками, а перекладинами. На ней нужно проявить
чудеса эквилибристики, чтобы не только устоять ровно, но и
прицепить гирлянду за невидимые крючки. Поэтому сюда я даже не
суюсь, только подаю Лёвке пластиковые мотки и для вида придерживаю
свободную ступеньку.
Кажется, минут через двадцать он устаёт – его щёки, насколько я
могу видеть, раскраснелись, а изо рта идёт пар. Оно и понятно –
каждую минуту скакать вверх-вниз, чтобы растянуть гирлянду почти на
всю стену. Да ещё перетаскивать не такую уж и лёгкую лестницу с
места на место. От меня-то помощи не особо много.
- Извини, - говорю я, когда Лёвка в очередной раз спускается на
землю.
- За что? – не понимает он и вскидывает на меня светло-карие
глаза.
- Ну, ты вроде на каникулы приехал, а тебя тут скакать, как
зайца, заставляют, - заставляла, конечно, не я, но понурилась всё
равно.
- Ян, ты чего? – не видя Лёвки, я слышу в его голосе тёплую
усмешку. – Ты же знаешь, как я к папе твоему отношусь… Да и ко
всем… И правда думаешь, что мне приятно было бы, как сычу сидеть, и
не делать ничего?
Он горячей ладонью скользит мне по кончику носа, чтобы я
приподняла голову. Мне смущательно слушать его слова про папу, так
что я просто киваю и растерянно улыбаюсь. А когда Лёвка снова
забирается наверх, спрашиваю смелее:
- Как мама? – думаю, я уже могу задавать подобные вопросы.
- Пока нормально, - отозвался Лёвка. – Месяц не пьёт. Но, сама
понимаешь, Новый год скоро…
- Может, в этот раз ничего будет… - в моём голосе нет особой
уверенности, потому что все прошлые года в праздники у неё
случались обострения. Но Лёвка всё равно кивает мне со своей
высоты.
Раньше он пытался ехать к матери, вытаскивать её, запрещать,
запирать… По-моему, ему самому тогда становилось хуже. Так что я
рада, что этот год он будет у нас.
Мы почти добрались до края дома. Вовремя, потому что вечерняя
синева незаметно, но неминуемо сгущалась. Ещё немного, и включат
уличные фонари – они у нас невысокие и больше декоративные, с
винтажными многоугольными коробочками для лампы. Но освещают
нормально. Если не делать чего-то, требующего повышенной зоркости.
Например, не вешать надоевшую уже гирлянду.