Подчиниться этому мощному мужскому
телу, его желаниям и прихотям. Разрешить прикасаться там, где не
следует, позволить бросить меня в омут чувств и любить, любить,
любить…
Вызвать пожар, от которого женщины
выгибаются на постели, и дождаться влажного спасения. Поцелуев,
танца языка по обнажённой коже и кое-чего ещё.
Да-да, воспитание не позволяло знать
о таком, но я знала. Всегда относилась равнодушно, даже удивлялась,
что ради каких-то непонятных телодвижений люди подчас бросаются в
омут с головой. А сейчас вопрос перешёл из теории в практику, и всё
представилось в совершенно ином свете. Движения, которые раньше
казались бессмысленными, теперь ощущались чем-то жизненно
необходимым. Таким, без чего точно сойдёшь с ума.
Я вздрогнула, когда моя ладонь
скользнула по животу Джера, а он прохрипел что-то про
обманщицу.
Вернее сказал:
– Ведь всё равно обманешь!
После этого я застонала, а он прижал
ещё крепче – так, что я смогла ощутить… ну собственно то, о
существовании чего приличная юная леди знать вообще не должна.
Наверное, следовало испугаться или
испытать отвращение, но вместо этого я поймала волну жара, бегущую
по телу. Я застонала снова, и…
– Сандра, лучше уйди, – словно из
последних сил прохрипел Джервальт. – По-хорошему прошу.
Он просил, а я уйти не могла – что
угодно, только не это. Стало по-настоящему плевать на приличия,
титулы и прочие реверансы – я хотела этого мужчину и всё.
– Алечка, последний шанс … – жалобно
простонал Джер и потянулся к застёжкам моего платья. Я отлично
понимала, чем это грозит, но «нет» – последнее, что могла
сказать.
Едва с застёжками было покончено,
Джер подхватил на руки и понёс в спальню. Уже там, бросив меня на
кровать, наследник избавился от рубахи, и это вызвало очередной
стон. Ведь знала, насколько он хорош, но каждый раз попадалась на
эту удочку. Снова и снова!
– Сандра, ты понимаешь, что из этой
спальни ты выйдешь моей женщиной? – слово «моей» прозвучало как-то
особенно, но я внимания не обратила.
Где-то на грани сознания ещё мелькала
мысль о том, что это всё не ради физической близости с кронпринцем,
и доводить до постели я вообще не собиралась. Только поймать эту
мысль я никак не могла. Или просто не хотела ловить?
Джер забрался на кровать и, нависнув
надо мной, принялся стягивать платье. Затем настала очередь нижней
шёлковой сорочки, однако с нею принц поступил иначе – не снял, а
спустил бретельки, позволяя ткани скользнуть ниже и обнажить
грудь.