А плащ, который мог эту самую
невидимость обеспечить, хранился, как я верно предположила, в
гардеробной принца, вход в которую лежал исключительно через его же
спальню… Вот я и добралась до этой спальни самым неоднозначным,
зато и самым быстрым способом.
– Сандра, я требую объяснений, –
рычать Джер перестал. Теперь он шипел!
Я глубоко вздохнула и, крепче обняв
воровской трофей, сделала нерешительный шаг в сторону хозяина
покоев.
– Давай так… – начала я нервно. –
Расскажу, но только при условии, что ты возьмёшь меня с собой.
Настроение его высочества Джервальта
Эрилара Четвёртого никакого «торгашества» не предполагало, о чём
мне и сообщили, причём в довольно грубой форме. Но я слишком ясно
понимала – если не добьюсь обещания сейчас, точно останусь за
бортом.
Последнее было недопустимо, потому
что Джер и его свита – не маги. Они не знают и сотой доли того, что
известно мне, и вряд ли смогут верно оценить ситуацию и тем более
собрать доказательства.
– Джер, я всё понимаю, но говорить
буду только после того, как пообещаешь.
От ругательства, выданного будущим
королём, покраснели даже стены, а я вообще стала пунцовой. Но не
отступила, и через пару убийственно долгих минут, услышала
опять-таки шипящее:
– Хорошо. Обещаю. Говори!
Сделав новый глубокий вдох, я, на
подрагивающих ногах, отправилась к нему – просто кричать через
полкомнаты не хотелось. А остановившись на безопасном расстоянии в
два шага, сказала:
– Есть подозрение, что блокиратором
поят Витариуса.
– Да ладно! – фальшиво изумился
Джервальт. – Не может быть! Как ты до этого дошла?
Я недоумённо хлопнула ресницами –
что, простите? Он тоже понял?
– Это элементарно, Сандра, – пояснил
свою реакцию Джер. – Я в курсе, что Оритания некогда была
магианной, и как маги дорожат своей силой, тоже знаю. Логично
предположить, что отнюдь не дешёвое зелье, подавляющее магию,
готовят именно для неё.
Я отвела глаза, а Джер…
– И я не слепой. Я видел, как
Оритания тряслась на дне рождения сына, и как расслабилась, едва
Витариус смог обратиться к артефакту.
– Она могла нервничать по иной
причине, – пробормотала я.
– А могла и по этой! – убил своей
логикой Джервальт. Но он, положа руку на сердце, был прав.
На какое-то мгновение я почувствовала
себя самонадеянной дурой, но быстро отвлеклась от самобичевания,
потому что фантазия разыгралась, напоминая о том, что происходило в
этой спальне буквально несколько минут назад. Да даже постель,
скорее всего, ещё остыть не успела.