– Достаточно! – оборвал путанные
объяснения король.
Я подняла на него глаза и тут же об
этом пожалела – лицо монарха исказила такая гримаса, что страшно
стало. Страшнее, чем уже было. И я затараторила, торопясь сгладить
впечатление от всего ранее сказанного.
– Всё не так страшно! Как я уже
сказала, зелье принцу давали изредка и навредить оно не успело.
Просто больше этого делать нельзя ни в коем случае. Вот тут вот
видно, – это я опять к проекции вернулась, – что местами пятна
уплотняются.
– А это что? – ткнул пальцем в
оранжевую кляксу в верхней части диагностической карты
Джервальт.
Отвечать не хотелось. Очень не
хотелось. Но пришлось.
– Это постоянно обновляемое
заклинание.
– Какое? – дикарская настырность в
свете происходящего была совсем некстати. Впрочем, некстати она
была всегда!
– Запрета, – пояснила тихо. –
Витариус ещё маленький и не в состоянии что-то осознанно скрывать.
Насколько я могу судить, таким образом контролируют, чтобы он не
сказал чего-то лишнего и ни в коем случае не применял магию без
разрешения.
– Я правильно понял… – От этой фразы
Эрилара повторённой в третий раз у меня едва глаз не задёргался. –
Моя дражайшая супруга не только позволила травить блокиратором
нашего сына, но ещё и заколдовать его разрешила?
– Э-э-э… – Вот промолчать бы, но как
скрыть важную информацию? – Судя по тому, что я видела, её
величество сама младшего принца заколдовала.
Молчание, повисшее в зале грозовым
облаком, так скверно воздействовало на мои порядком истрёпанные
этим утром нервы, что я была готова даже снова в попону
завернуться. Даже шапочку эту дурацкую добровольно напялить, лишь
бы исчезнуть. Сбежать подальше от монаршего семейства с его
интригами и проблемами. Мне бы со своими как-то справиться.
Но мальчика было очень жалко и я
никак не могла уйти, не убедившись, что мысли его величества
движутся в правильную сторону.
– Принцу нельзя продолжать приём
зелья, – повторила, чуть перефразировав, уже высказанную ранее
мысль. И не узнала собственный голос – таким высоким и надломленным
он мне показался.
– Расслабься, Алечка! Мы поняли! –
ласково произнёс Джер и даже по щеке успокаивающе погладил.
А я… я даже не сделала попытки
отклониться. Даже не дёрнулась, приняв эту фамильярность и ласку
как должное. И это невзирая на наличие очень важного свидетеля!