Хорошо ещё, что всё внимание
окружающих было приковано к церемонии и никому не было дела до
жутко покрасневшей леди-магианны.
Младший принц, дождавшись, пока
браслеты полностью проявятся, положил ладошки поверх них и звонким,
чуть дрогнувшим голосом спросил:
– Что мне сделать?
– Что угодно, – улыбнулся король. –
Просто представь, что ты хочешь, и мысленно обратись к
артефактам.
Личико Витариуса приобрело
сосредоточенное выражение. Бровки съехались к переносице, губы
поджались – смотрелось несколько забавно, но никто не смеялся. Все
ждали, затаив дыхание. Сперва ничего не происходило и где-то в
задних рядах придворных стал зарождаться тревожный шепоток, но
потом наручи стали меняться: металл словно расплавился и потёк,
каким-то чудом сохраняя при этом форму, а камни разгорелись,
засияли разноцветными огнями.
Я смотрела на это чудо, пытаясь
уловить магические потоки, но ничего такого не видела и не
чувствовала. А ещё, как и все, смотрела на макет, ожидая какой
эффект произведёт на него сила браслетов, но багровые молнии
зазмеились не по картонным стенам и колоннам, а по настоящим.
Просто вдруг все светильники погасли и зал погрузился во тьму, а
через секунду её прорезали тёмно-красные всполохи.
– Достаточно, – нарушил испуганную
тишину мягкий голос короля. И люстры тут же вспыхнули с прежней
силой.
– Его высочество Витариус Эрилар
Восьмой подтвердил право крови и способность управлять защитой
дворца, а значит, и королевства! – провозгласил герольд. – Да
здравствует его высочество!
Зал взорвался радостными воплями и
овациями. Младший принц довольно заулыбался, а я зачем-то
обернулась. Губы Оритании, которая даже не сдвинулась с места,
кривила злорадная усмешка, а стоявший прямо за её троном Эризонт не
сводил взгляда с затухающих наручей. И в этом взгляде легко
читались зависть, жажда обладания и ненависть.
Я никогда не видела наставника таким.
Отрешённым – да, раздосадованным – тоже бывало. Но чаще Эризонт был
спокоен и благодушен, держался с достоинством истинного архимага.
Эмоции, которые я наблюдала сейчас… брр!
Украдкой поёжившись, перевела взгляд
на Джервальта, и тут ждал новый сюрприз – кронпринца наручи не
интересовали вовсе. Вместо того чтобы смотреть, как плавится и
играет металл, Джер с дружелюбным любопытством разглядывал сводного
брата. Дикарь даже голову набок наклонил.