Командир крейсера не отказал себе в удовольствии, выпустив в
упор торпеду. Если кто из команды фрегата и пытался спастись,
прыгая за надувными плотиками в воду, взрыв торпеды не пощадил ни
фрегат ни экипаж.
* * *
Авианосец был обречён. Уже почти молчало его артиллерийское и
ракетное вооружение. Боевой мостик, получивший многочисленные
попадания, являл собой искорёженное, дымящее и искрящее, залитое
кровью нагромождение аппаратуры, смердящее пережаренными
человеческими бифштексами. Корабль, как и большинство его эскорта,
с самого начала боя лишился управления огнём. Орудия неизвестного
неприятеля, колотушками вгоняли в горящий авианосец снаряд за
снарядом.
Однако, командующий силами противника, посчитав, что потопить
такое большое судно одной артиллерией сложно, отдал команду на
торпедную атаку.
На левом траверзе авианосца ещё оказывали сопротивление
уцелевшие обречённые фрегаты и один эсминец. Сам авианосец
отплёвывался единственным скорострельным «Фаланксом» – установка
перегрелись, и действительно порой не стреляла, а плевалась.
С беззащитного правого траверза атакующие эсминцы волчьей стаей
скользнули на дистанцию пуска торпед, не получив отпора, спокойно,
как на учениях, отстрелялись, выпустив каждый по четыре торпеды, и
описав на развороте широкие пенные полосы, нагло удалились.
Одиннадцать торпед (одна вдруг ушла в сторону) почти
одновременно ударили в борт авианосца. Дробная череда взрывов
прошлась вдоль всего корпуса корабля. Затянувшаяся агония
приближалась к своей кульминации. От удара торпед порвало внешнюю
обшивку, пробило противоторпедную защиту, разнесло часть внутренних
переборок.
До этого момента команде ещё удавалось эффективно бороться за
живучесть корабля, но всему есть предел. Пожары с новой силой
расползались по отсекам. Огненное облако проникло в погреба, где
хранились зенитные обоймы к «Вулкан-Фаланкс» – патроны один за
другим стали лопаться, вызывая безумные рикошеты снарядов о
стальные стенки, убивая тех оставшихся в живых, кто ещё пытался
огрызаться и поддерживать боевое состояние корабля. Загорелась
проводка электрических кабелей, выделяя удушливый дым, завоняв
жжёным пластиком и изоляцией. Лопались переборки, вода заполнила
машинное отделение, отсек технического персонала, проникла в
компрессорные отделения, ангары с самолётами, перетекая в смежные
помещения. Потом, чёрно-оранжевым грибом взорвалось авиационное
топливо. Корабль, испуская густой, чёрный дым, поднявшийся почти на
километр, получил крен на левый борт, который медленно, но
неотвратимо рос. Казалось, команда уже никак не реагировала, ни на
выравнивание крена, ни на тушение пожаров. Крен увеличился на 16,
затем до 19 градусов.