В свою очередь учёные довольно точно измерили максимальный порог
скорости прохождения импульса по нервным волокнам человеческого
тела – всего лишь 250 км/час. Поэтому, в общей совокупности –
скорость человеческой реакции весьма медленный процесс.
Мгновенно сформировавшаяся мысль должна себя реализовать – то
есть, дойти из родивших её глубин мозга до периферийных,
исполняющих органов.
Корабли американской эскадры, объединённые в единое целое с
помощью БИУС*, «договаривались» между собой гораздо быстрее, чем
управляющие ими люди. Человек выступал скорее сдерживающим
фактором, внося сумятицу в алгоритмы и приоритеты электронных
«мозгов». Речевой аппарат гомо сапиенс не успевал за
сформированными в голове приказами. А уж движение рук и ног
добавляли те секунды запаздывания, которые могли привести прекрасно
налаженную военную машину к гибели.
* БИУС – боевая информационно–управляющая система.
Среди тысячи мыслей, сразу (за каких-то пару-тройку секунд)
посетивших голову вице-адмирала Эдгара Хоувэла, ярче выделялась
одна:
«ОТКУДА ОНИ ВЗЯЛИСЬ? Как система дальнего обнаружения (все эти
ИЗС* разведки, самолёты ДРЛО, корабли РЛД**) могла подпустить так
близко такое крупное соединение»!!!
Вице-адмирал жадно вглядывался в бинокль. Тёмные силуэты
огромных кораблей напоминали доисторических динозавров, ужасных и
одновременно прекрасных своими заточенными на агрессию линиями.
Мужчины вообще повёрнуты на военных железках. Девочки никогда их
(мужчин) не понимали: «ну что может быть красивого в угловатых,
абсолютно бездарно и невзрачно выкрашенных, с торчащими
туда-сюдажелезками, тяжёлых… утюгах»? Не могли они понять эту
жёсткую архитектуру, включающую в себя мощь, защиту, умение не
только перемещаться в четыре стороны света, но разить вокруг себя,
давая ощущение неуязвимости и могущества.
Колотящиеся мысли в голове адмирала сходились теперь на втором
чётко сформировавшемся вопросе:
«КТО?! Кто сейчас воюет линкорами? Последний раз в бою линкоры
применяли Соединённые Штаты. Господи, да там не один крупный
корабль! И что, кто-то расконсервировал, вывел с последних приколов
корабли-музеи? «Огайо», «Миссури», «Нью-Джерси»? Террористы?
Офицерский переворот? Невозможно! Не-воз-мож-но»!!!
Прошло всего полминуты с того момента, как прозвучала команда
«Боевая тревога». Вице-адмирал, с щемящей тоской в груди наблюдал
за чужой эскадрой. Он попытался сосчитать многочисленные малые
корабли, сопровождавшие линкоры, когда его замершее сердце,
казалось, ухнуло куда-то вниз – чужая эскадра окрасилась всполохами
выстрелов.