- Эту – разгружаем, - скомандовал
мужик с маузером.
Тот, кто был в кузове, подавал нам
троим мешки и ящички. Мы же их на травку складывали.
- Тащите в лес, - последовало
очередное распоряжение из тех же уст.
Перетащили, как было сказано.
- Яму копайте. – указал место
вооруженный маузером.
Сам он близко к нам не подходил,
лопаты, и то в руки не дал, а издали по одной бросил. Сторожится,
сука…
Третья часть золота была спрятана. По
моим прикидкам – пудов сто, не меньше. Долгонько мы с ним
провозились. Пока носили, пока закапывали.
- Лопаты берите и пошли обратно, -
последовала новая команда.
Дальше уже последней ехала не моя
машина, а пустая и шансов сбежать у меня убавилось. Раньше, черт
возьми, надо было это делать! Похоронят в последней ямине с золотом
нас, тут гадать не надо. Что грузчиков, что водителей. Свой
вещмешок с револьверами я, раззява, в Казани оставил. Снял у машин
и забыл – голова-то контуженная…
Глава 15 Золото манит нас…
Под утро в кузове грузовика с золотом
мне было… мягко скажем – прохладно. Чуть все мои мозги контуженные
ветром не выдуло.
День постепенно разыгрался и после
заезда в лес стало жарко. Вот такой я привереда – никак на меня не
угодишь. То – холодно, то – жарко. То – понос, то – золотуха, не
корова обосрёт, так воротами прихлопнет…
Ещё и в кузове сильно трясло.
Одной версты мы после возвращения на
тракт не проехали, как пустая машина, что последней шла,
забарахлила. Водитель её сигналить начал, а затем остановился. Он
встал и мы встали.
Мужик с маузером, а он так из рук его
и не выпускал, из шофера сломавшейся машины чуть душу не вытряс.
Матерился по-черному, оружием своим в воздухе размахивал. Как и не
пристрелил парнишку, что машиной управлял, а дело к этому шло.
Всё закончилось тем, что водителя
вставшего автомобиля в кабину к нам подсадили. Машину – бросили.
Ремонтировать её не было времени, надо было нам быстрее дальше
двигаться.
Куда? Хрен знает…
Теперь опять наша машина последней
едет – пора мне сматываться.
Насчёт скинуть из кузова пару вещевых
мешков с золотыми монетами, это я погорячился. Мне бы один утащить.
За глаза хватит.
Один вещмешок я и приготовил.
Проверил, как он завязан, крепки ли лямки, не сгнила ли где
парусина. Раньше, в японскую, она как-то потолще что ли была, а в
последнюю войну солдатики жаловались на качество ткани. Говорили,
что срок использования мешка установлен в восемь лет, а с такой
парусиной столько не проходишь. Тем более, что сейчас груза в
вещевом мешке было в разы больше, чем положено. Золотые монеты, это
тебе не положенные двадцать четыре патрона, чарка на пол чекушки,
две рубахи, исподние брюки, портянки, полотенце и прочие
мелочи.