«Выдумщица», -
хмыкнула я про себя и уселась во главе уже накрытого стола, взяла
замерзшими пальцами ложку.
На первое –
рыбный суп, вкусный, ароматный, пряный. На второе – мясной салат и
пирог с грибами. На третье – рассыпчатое печенье и компот. Вроде
ничего особенного, обычные блюда. А наедалась я досыта. И каждый
раз думала, что еще немного, и точно растолстею на такой еде. Да
так, что не смогу пройти ни в одну дверь.
Синеглазая
брюнетка среднего роста и с худощавой фигурой, на Земле я старалась
следить за своим весом. Диета, спорт, правильное питание – вот что
привлекало мое внимание.
В этом мире,
похоже, не слышали о правильном питании. Диета же ограничивалась
двумя-тремя печеньями и пригоршней сухофруктов на ужин вместе со
стаканом кефира или ряженки.
С другой
стороны, по такому холоду, ведя привычную земную жизнь, я давно
околела бы.
Потому и ела
все, что ставили на стол служанки, не привередничая. И повару
никаких замечаний насчет блюд не делала. Кормит – и спасибо ему
большое. В конце концов, он живет в этом краю не первый год, в
отличие от меня, и прекрасно знает, какие блюда в какой сезон
принято подавать на стол.
Горячий суп помог согреться. Я теперь больше не мечтала завернуться
в ватное одеяло. И жизнь снова обрела краски.
Доев все, что
было на тарелке, я вернулась к себе, достала из тумбочки у кровати
листы бумаги и карандаши, – единственную роскошь, которая внезапно
обнаружилась в этом богами забытом поместье – взяла книгу, чтобы
подложить под бумагу, и уселась на кровати рисовать.
В свое время я
закончила на Земле художественную школу. Картины маслом не писала,
работала больше в графике. И очень хотела создавать модели одежды.
Увы, ни модельером, ни дизайнером я стать не смогла – не хватило
терпения и упорства. Но страсть к рисованию осталась, буквально
въелась под кожу. И здесь, в заснеженном поместье, когда делать
было нечего, я упорно развлекалась не только чтением, но и
созданием разнообразных моделей одежды.
Я рисовала
нижнее белье, воображала, что и как можно украсить, добавляла
кружавчики к одним моделям и безжалостно удаляла любые украшения у
вторых. Ночные рубашки и пижамы выходили обычно строгого кроя,
длинные и закрытые. Платья в моем исполнении то красовались с
лентами и воланами, то уходили в стиль минимализма. И тогда уже это
был просто кусок ткани, с трудом державшийся на теле и кое-как
прикрывавший то, что должно быть прикрыто. Верхняя одежда… Тут на
меня находил обычно ступор. Я точно не знала, какие конкретно
пальто, куртки и шубы хочу. Поэтому на одном листе могло быть
одновременно до десятка исправлений. Я черкала, стирала, снова
черкала, чертила и чертила новые линии.