Видя такую зверскую расправу над любимым органом, Уран ко
всему потерял еще и голос, ушел в вечную скорбь и несознанку и
больше в дела мироздания не совался, фактически оставив трон сыну.
Крон, Повелитель Времени, на трон уселся, и… разумеется, все
преспокойно приняли и такое положение дел тоже.
Впрочем, Нюкта-Ночь, которая ранее в дела властные не
мешалась, почему-то решила выразить свой протест. Она нарожала
целую кучу ужасных существ, как-то: Таната-смерть, Ату-обман,
Немезиду-возмездие, Эриний, Кер и тому подобное.
Посмотрев на мир, в котором начали царить раздрай и жалобные
вопли, Нюкта смачно подытожила:
– Так вам и надо, – непонятно кого
имея в виду. После чего удалилась фланирующей походкой, оставив
нового царя вселенной Крона расхлебывать кашу.
Крон расхлебыванием не особенно озаботился. Нежась в своем
дворце, построенном на горе Олимп, он мечтательно бормотал:
– Х-хе, ловко я уделал папашку, а?
Почтительный сынок, да. И правильно сделал – дорогу молодым. Дети
вообще не должны уступать отцам-тиранам, верно говорю?
– Глаголешь истину, милый супруг, –
мило улыбнулась ему жена, титанида Рея. – Кстати, я совсем забыла
тебе сказать: скоро у нас будет маленький!
Крон резко перестал быть мечтательным. Не по делу
вспомнилось, что мир, кроме смерти и обмана явилось еще и
возмездие… «Ну, я же не тиран?» – робко подумал Повелитель Времени,
посмотрел с Олимпа на свои владения, зажатые в кулаке, и
почувствовал вдруг, что совсем, совсем не хочет иметь детей.
Никогда!
Поскольку о средствах контрацепции в те времена тоже не было
слышно, а ограничивать свою супружескую жизнь Крон не желал –
напрашивался вопрос: что делать с потомством? Все время до рождения
своего ребенка он прилежно перебирал варианты.
– Запихать, откуда появились? Хм, а
получится? Рея – не Гея, и вообще, если вспомнить, чем там с Геей
закончилось… Эх, а Циклопов с Гекатонхейрами я так и не освободил…
хотя пусть и сидят себе в Тартаре. О, а может – в Тартар? А-а, еще
перезнакомятся там со всеми и вылезут… Ух, что ж мне их есть, что
ли? Хотя…
Просияв от внезапной идеи, Крон устроился под приятным
солнышком с чесночком, приправами, хлебцем и вином и приказал,
облизываясь:
– А подать-ка мне моего
наследника!