Физик - страница 75
- Вы – родич Валентины Алексеевны Шаховой?!
Класс, переваривший эту «сенсацию» еще в середине недели, злорадно захихикал, а я развел руками:
- Как оказалось, да…
- С ума сойти!
- Я тоже все никак не оклемаюсь… - «признался я» и, как сказала бы Суккуба, изобразил стесняшку.
- Из гря-… - начал, было, Данила Старцев, но воткнулся физиономией в стол. А Лиза Калитина, «защитившая мою честь», озвучила очень интересный диагноз:
- Данила Тихонович, вы идиот, причем клинический! Впрочем, жизнь – ваша, и вы вправе ею рисковать так, как заблагорассудится. Но я бы на вашем месте написала родителям, что решила самоубиться, оскорбив единственного живого правнука наперсницы Императрицы-Матери!
Словосочетание «единственный живой правнук» заставило подобраться. Но лезть в Сеть со своего комма, да еще и в столь напряженный момент, я счел нецелесообразным, так что решил навести справки о прошлом «прабабки» у «старшей сестрички», повернулся к «самоубийце» и, немного полюбовавшись расквашенной физиономией одноклассника, холодно сообщил, что в шестнадцать ноль-ноль буду ждать на средней арене. А когда парень попробовал заявить, что мы его неправильно поняли, не поленился встать из-за стола:
- Вам нужен формальный повод для дуэли? Могу воткнуть вас лицом в стол еще раз…
…Балакиревы и Казариновы прибыли в лицей аккурат к перемене между третьим и четвертым уроками, вероятнее всего, решив, что в это время перед кабинетом моего класса соберется относительно небольшая толпа, что, в свою очередь, «минимизирует» моральный ущерб от извинений. Однако кто-то из незримых кукловодов – подозреваю, что с подачи Валентины Алексеевны или самой государыни – слил сразу в несколько каналов информацию о приезде «чемпиона Рязанского Православного лицея» в наш, Императорский, высказал версию, что меня вот-вот вызовут на дуэль по крайним правилам, и предложил на это посмотреть. Так что к моменту, когда я вышел в коридор, народу в нем собралось видимо-невидимо.
«Гости столицы» пребывали не в лучшем настроении, но не захотели тратить время на ненужные рефлексии и засуетились. Старшие подтолкнули ко мне навстречу младших, а те, плавясь от бессильной злости, по очереди попросили прощения за неподобающее поведение и что-то там еще.
Выслушав оба монолога, сформулированных большими специалистами по выкручиванию из неприятных ситуаций, я перевел взгляд на седовласого мужчину лет шестидесяти, неявно рулившего всем процессом, и молча выгнул бровь.