Немного помолчав, он добавил:
— Прирожденные пилоты очень ценятся в обитаемой галактике,
их слишком мало. Только орден имел их в достаточном количестве. Так
что ринкангское военное ведомство обязательно должно вами
заинтересоваться. Направьте им сообщение о том, что вы прирожденный
пилот. Если поверят, то направят на обучение в тот же Тарканак за
счет государства, несмотря на то, что вы женщина. Когда речь идет о
прирожденных, вопросы пола роли не играют.
— Правда?! — затрясло от радости Лину. — Спасибо! Благие!
Я сегодня же пошлю письмо в общественную приемную
Адмиралтейства!
— А я по своим каналам подсоблю, — проворчал Пимен,
одобрительно глядя на воспитанницу. — Остались кое-какие старые
связи. Благодарю вас, господин Новинго. Вы правы, прирожденным
пилотом обязательно заинтересуются. Наши адмиралы не совсем идиоты,
знают, что это такое.
Вскоре моованец распрощался и ушел по своим делам. А Пимен с
Линой до поздней ночи обсуждали, что необходимо сделать в ближайшее
время. Пришли к выводу, что добиваться оплаченного государством
направления на учебу — дело долгое, поэтому пока лучше получить
права на полеты в атмосфере — неизвестно еще, сколько придется
просидеть в аэроклубе. В Адмиралтействе шевелятся медленно.
— Дядя Пимен... — смущенно пробормотала девушка. —
Выходит, мне завтра в Доринский клуб ехать?
— Да.
— Я не смогу...
— Почему? — удивился майор, но быстро понял, в чем дело. —
Денег на монорельс нет?
Лина, отчаянно покраснев, кивнула.
— Ох, девочка-девочка... — вздохнул он, доставая бумажник.
— Возьми вот полсотни, с первого жалованья отдашь.
— Спасибо, дядя Пимен! — просияла Лина, подбежала и
поцеловала наставника в небритую щеку, от чего смутился уже он. —
Тогда я побежала! До завтра!
Она спрятала деньги в сумочку, пристегнутую к поясу, помахала на
прощание рукой и понеслась по дорожке к выходу из парка — до отхода
последнего рейсового аэробуса осталось не больше десяти минут.
— Ох, пигалица... — покачал головой майор. — Дай Благие,
чтобы у тебя все получилось...
Почему-то ему не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Но
что может случиться? Да нет, это всего лишь дурное предчувствие,
ничего не значащее... Пимен обманывал себя — помнил: если его
посещало такое предчувствие, то в следующем бою погибал кто-нибудь
из друзей.