— Так ты дрессируешь или пытаешься
сделать из меня бравого солдата? Я не могу так: есть по команде,
спать короткими урывками и все время находиться в напряжении.
Он нахмурился и раздраженно щелкнул
кнутом.
Я не обратила на этот жест внимания.
Сколько бы Хан не пугал, ни разу не применил грубую силу. А его
словесные выпады редко достигали цели.
— Мне казалось, для успешного
выступления нужны азарт и вдохновение, — озвучила я свои мысли. —
Кто захочет смотреть на изможденную землянку?..
— Ты слишком много думаешь,
человечка, — последовал ответ. — Не анализируй, просто выполняй
команды. Я лучше знаю, что требуется публике.
Его упертость доводила меня до
бешенства. Какой же непробиваемый! Интересно, как он общается с
остальной труппой? Неужели так же нещадно гоняет?
Хан практически ничего не рассказывал
ни о своем корабле, ни о цирке, ни о выступлениях. Лишь отмахивался
и говорил, что я все узнаю в свое время. А еще упрекал в излишнем
любопытстве.
Похоже, в его представлении во мне
были собраны все самые худшие грехи человечества. И ни одного
достоинства.
Хвалил редко, а в особых случаях
выдавал лишнюю порцию сладкого. Что-то вроде шоколада, только с
горьковатым привкусом мяты — наверняка кошачьей.
Ловкость и природная грация сослужили
мне хорошую службу: с каждой новой тренировкой я все больше
становилась похожей на настоящую пантеру. Ловкую, сильную,
грациозную.
По моим подсчетам, прошло около
недели, когда мы, наконец, добрались до Лаэса, корабля-цирка
Хана.
Посмотреть, как шлюпка пройдет
стыковку, мне не позволили. Пришлось сидеть в своей конуре и изо
всех сил пытаться удержать недавно съеденный завтрак. Качало,
словно землетрясение началось.
Когда же шлюпка, наконец,
состыковалась с кораблем, Хан вошел в мою комнатку. Бросил в меня
длиннополый плащ с капюшоном и приказал:
— Накинь на себя! И не снимай, пока
не подыщем тебе другую одежду.
Ага, значит, рядом с ним могу
щеголять обнаженной, а команде показываться в таком виде нельзя.
Выходит, не такая я уродливая и несовершенная, и кому-то из
инопланетян могу показаться привлекательной.
— Боишься, что кто-то из твоих
циркачей оспорит твои «хозяйские» права и решит завести со мной
близкие отношения? — как бы между прочим спросила я.
Накинула плащ, натянула на голову
капюшон. Повернулась к Хану лицом и мстительно улыбнулась.