— Передай Белогорцеву, что я тебя ему не отдам. И о разводе вы оба можете даже не мечтать.
По моей спине течет холодный пот. Я боюсь. Правда боюсь до ужаса. До потери сознания. Но я держусь. Плохо получается, конечно, но я стараюсь.
— А если я узнаю, что ты с ним встречаешься и трахаешься, я тебя закопаю под деревом у нас на заднем дворе. Я ясно выразился?
Киваю. Главное не сопротивляться и позволить ему высказаться. Иначе беды не миновать.
— Вот и славно. Приведи себя в порядок. А то выглядишь, как использованная шлюха, — бросает он, издевательски гладя меня по голове. Затем разворачивается и уходит. Я еле успеваю перевести дыхание, как он снова оборачивается. — Постой. Ты и есть шлюха.
Я убегаю от него по лестнице наверх к себе в комнату, но, к счастью, Вадим не гонится за мной.
В коридоре встречаюсь с Маргаритой Алексеевной. Останавливаюсь перед ней, как в вкопанная. Она пытается поймать мой взгляд, но мне стыдно и я смотрю вниз, на свои руки. Она наотмашь ударяет меня по лицу.
И я не понимаю. Все в этом доме сговорились издеваться надо мной? Им это приносит какое-то особенное изощренное удовольствие?
Моя щека горит — она приложила меня своими перстнями. Прижимаю ладонь к лицу.
— Я защищала тебя, думала, что ты несчастна, что Ваденька издевается над тобой. Но ты, как оказалось, сама во всем виновата. Странно, что мой сын до сих пор не развелся с тобой.
— Самой интересно, — моя злость порождает дерзость. — Почему?
— Любит тебя, шваль последнюю, — она обходит меня. — Может, ты хотя бы вспомнишь, что у тебя дочь есть? Или слабый передок мешает?
Маргарита Алексеевна, порой, выражается, как портовый грузчик.
— Вы когда-нибудь любили, Маргарита Алексеевна? Или терпели своего мужа и любили его?
— Любовь? Это глупость, придуманная вашим наивным поколением. Тебе надо думать о себе и ребенке! А ты разум потеряла вместе со своим достоинством. Как теперь видишь свое будущее? Он же убьет тебя, ты понимаешь? Это сейчас он такой спокойный. Но вечером он на тебе всю злобу выместит. Я не буду за тебя заступаться больше.
Мы со свекровью больше не мучаем друг друга бессмысленными разговорами. В одном Маргарита Алексеевна совершенно точно права — мне нужно беспокоиться о себе и дочери. Я бегу в комнату к Нике.
Она не одна и уже вовсю занимается с нашей приходящей няней Аней. “Няня Няня”, как называет ее моя маленькая принцесса, улыбается мне.