— Ника, смотри, кто пришел!
Дочка, видя меня, радостно кричит:
— Мама! Мамочка!
Ради этих слов, ради этих хитреньких, но добрых глазок, ради этой маленькой улыбки я и живу. Встаю каждое утро и заставляю себя снова и снова жить.
Обнимаю свою крошечку. Ника, доченька! Эмоции берут верх надо мной. Все остальное неважно. Вот оно мое счастье! Пусть она и похожа на своего папу, но она — моя отдушина. Мое сокровище. И она слишком быстро растет. Скоро станет старше, начнет много понимать, а мне… некуда бежать.
— Аня, соберите Нику на прогулку к озеру, — предупреждаю няню. — Я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам.
— Но там не очень приятная погода сегодня, — удивляется няня.
— Ничего. Мы с Никой любим дождь. Да, Никусь?
— Ура! Дождь! Гулять по лужам! — радуется моя девочка.
И я вместе с ней. Не знаю, выпустят ли меня из дома, но не будет же устраивать истерики свекровь? Да и Вадим… Он же прекрасно знает, что я никуда не денусь.
Я целую в макушку свою девочку и иду к себе в комнату, позволяя себе, наконец-то разреветься по-настоящему.
Если у меня не получится то, что я задумала… если Вадим хотя бы заподозрит… мне конец! Он убьет меня. Я даже не сомневаюсь. Не тронул сейчас, потому что и правда боится Яна.
Смотрю в окно и вижу отъезжающую машину мужа. Если до вечера не управлюсь, Софии Макарской больше не будет.
Я не хотел ее отпускать. Соня вызвала у меня привыкание с первого раза. Вспоминаю утреннее пробуждение с ней в одной постели. В предрассветных лучах ее лицо преобразилось и стало еще более восхитительным. Чистые голубые глаза с нежностью взирали на меня. Щеки заалели от наших любовных утех и моей бороды. Безупречные волнующие губы приобрели темно-красный оттенок от моих настойчивых поцелуев. Темные волосы со светлыми прядями рассыпались по подушке. Ужасно спутанные, но блестящие и мягкие.
Соня подарила мне возможность ощутить себя самым сильным и желанным мужчиной в мире. Я стал для нее всем — об этом говорило ее тело. Она принадлежала мне, и я мог делать с ней все, что мне приходило в голову. Впрочем, ситуация обоюдная. Я сам задыхался от чувств рядом с ней. А она продолжала цепляться за меня и тащить на глубину своих ярких глаз.
Меня поразило, что Соня полностью осознавала силу своей великолепной красоты. Даже моя жена, бывшая жена, с внешностью супер-модели все время меня стеснялась. На ней всегда были какие-то кружевные пеньюары, ограничивающие контакты наших тел. О занятиях любовью при свете вообще не было речи. Каждый раз у меня складывалось ощущение, что подавляю Ирину, и она таким образом пыталась отгородиться от меня.