Затем Сергей заключил его в свои объятия, чем, еще раз, чуть не
нанес ему травму.
- Да перестань ты жмакать меня! – возмутился Алексей, – дай хоть
в себя прийти.
Сергей отпустил брата и затараторил: - А я уж подумал, все,
кранты, ты ластики склеил, а меня одного, сиротинушку, бросил. А
ты, родненький, живой оказался. Да что ж с тобой стряслось,
братишка, что вообще стряслось этой ночью? – закончил вопросом свою
тираду Сережа.
- Стряслось, ой стряслось! – начал Леха, - такое стряслось, что
не в сказке сказать, ни пером, как говорится… вот.
- Так рассказывай, не томи, - потребовал Сергей.
Леха пытался вспомнить все, что с ним произошло, но, как ни
старался, ничего вспомнить так и не смог.
– Что-то со мной, было, - морщился он, - но что, не помню. Знаю
одно – то, что со мной произошло, это настолько важно, насколько
вообще может быть что-то важно на этой земле.
- Ладно тебе, – Сергей еще не отошел от радости, и даже счастья,
– вспомнишь, может, потом. Так часто бывает. Потеряешь сознание и
все, провал, а потом, бывает, вспоминается.
- Да я его, сознание, как бы и не терял, – задумался Леха, –
такое ощущение, что я где-то побывал, что со мной произошло что-то
очень важное, но где был, и что произошло, хоть убей, не вспомню.
Но факт остается фактом - там я видел нечто, что в рамки обычного
понимания не вписывается.
- Да ладно тебе! – опять повторил Сергей, – подумаешь, крутизна
какая, не вписывается у него. А у меня так вписалось, что чуть не
описалось, – сморозил он каламбур.
Бабка Стефа, молившаяся изначально, видимо, за упокой, увидев
такой поворот событий, стала молиться теперь за здравие. Она, стоя
на коленях, неистово крестилась, что-то бормоча, и била
поклоны.
- Бабуля! – обратились к ней братья в один голос, – а не
поведаете ли вы уважаемому собранию, - продолжал Леха, - что это у
вас тут, по ночам, делается? Что это у вас тут за дяденька,
глазастый такой, каждую ночь за водой ходит, да на честных людей,
так нехорошо, зыркает?
Ой, хлопчики, бяда! – запричитала старушка, – у нас на веске,
зауседы, ночью никто из хат не выходил. Так повелося с незапамятных
времен. Люди казали, что той Николай, каждую ночь, по воду ходит. А
кто яму встретится на пути, той сразу и помре. А кто на ночь дверь
в хату замкне, то Николай обидится и хату испепелит, и всех в ней
погубит.