А может быть, никакого чуда в их особой преданности не было. Все ее работники были или беглыми каторжниками, или бродягами без роду и племени, а сюда, за Енисейский кряж, не заглядывали власти. Закон – тайга, медведь – хозяин, вот и весь сказ.
Почуяв чужака, из распахнутых ворот выскочили крепкие широкогрудые лайки с желтыми волчьими глазами. На яростный лай выглянул приказчик в бархатной поддевке и синих плисовых шароварах. К карману была пристегнута толстая золотая цепь. Жаркое сияние золотых звеньев, а пуще того ярко-рыжая борода приказчика заворожили Илимпо.
– Чего надо, бойе? – пробасил бородач. – Заблудился, что ли?
– Илимпо не может заблудиться! Бата к Хозяйке шел, – торопливо объяснил шаман. – Кама знает старого Илимпо…
– Старого, может, и знает, а тебя, вьюноша, я впервой вижу, – ответил бородач, оглаживая бороду и выжидающе глядя на таежного цыгана.
– Небесное железо вернуло мне черные волосы и крепкое молодое тело, но внутри я все тот же Илимпо, – заверил его шаман, улыбаясь пустым младенческим ртом, в котором точно грибы после дождя проклюнулись новые прозрачные зубы.
Чтобы окончательно уверить приказчика, Илимпо развязал гайтан и вынул шар. Бородач бегло осмотрел находку, качнул кудлатой головой и скрылся в тереме, но вскоре вернулся и почтительно проводил Илимпо по широким рубленым ступеням в горницу.
Семискатный терем Хозяйки с высокой подклетью и горней светелкой под самой крышей стоял отдельно от общих изб. В просторной, хорошо протопленной горнице было звонко и пусто.
Илимпо закрутил головой и восхищенно поцокал языком: потолок, двери и косяки окон по обычаю староверов были выкрашены в цвет неба, чтобы и в домашней клети помнил человек об Отце-Небе, но к васильковой краске добавили немного красной киновари, и горница светилась ярким фиолетом.
Алое закатное солнце прощально гладило тесаные стены и пестрый ковер над кроватью. На ковре висел шаманский бубен, расписанный ягодной синькой, но вместо дерева миров и карты шаманских стоянок на нем были нарисованы два токующих лебедя – священные птицы Верхней Тундры. Старые шаманы говорили, что первые русские пришли в эти края вслед за лебедями. Год за годом белокрылые птицы Ермака вели русских за Большой Камень на Обь и Омоль и за каменный пояс богатыря Енисея.