Ночь я
проспал, как убитый. Рано утром вошла Вера, измерила мне давление,
дала какие-то таблетки. Потом приперлась нянька, делать уборку.
Затем был завтрак. После него — обход. Олег Борисович сказал
завотделением, что сегодня за мною еще понаблюдают и если не
возникнет осложнений, завтра утром меня выпишут. Молодой заведующий
величественно кивнул. Когда обход закончился, пошли посетители. Как
я и думал, первым приперся Симочкин хахаль.
Кто-то
поцарапался в дверь. Я громко разрешил войти. Белая створка
приоткрылась и в щелочке показалась очкастая и прыщавая физиономия
незнакомого парня, лет восемнадцати. Я, конечно, сразу понял, кто
это.
— Можно
войти?
—
Входи-входи, Славик, — милостиво разрешил я.
Он
просочился целиком, что с его телосложением было не трудно.
Натуральный дрищ. Руки, ноги тонкие, будто палки. Свитер и штанцы
болтаются, как на вешалке. Очки то и дело сползают с курносого
шнобеля. Понятно, почему этот Отелло сам не рискнул на меня
рыпнуться... Ну сейчас я из него фаршмак сделаю. Я нахмурился и
жестом велел ему приблизиться. У Славика затряслись губы, он
коротким шажками стал подбираться к тому месту, на которое я ему
указал.
— Как
зовут? — спросил я.
—
С-славик... — промямлил он.
— С-славик,
— передразнил я его. — Ты мужик или сопляк из детсада?.. Как
по-человечески тебя кличут?
—
Мирослав...
— Хорошее
имя, — одобрил я. — Особенно, в качестве отчества... Как только
твоего сынка не станут величать — и Мимосраловичем и
Милосраловичем...
Славик
совсем поник. Я понимал, что поступаю не педагогично, но ведь
педагогика тоже разной бывает. Иной раз и по рылу можно съелозить.
Так что моральное унижение не самый негуманный метод для таких
уродов.
— Что же
ты, Мирослав, ко мне сам не подошел, если имеешь что
предъявить?..
— Я... У
меня... к вам нет претензий, — заблеял он. — Это все Серафима...
Понимаете, она надо мною смеется... Говорит, что к физруку опять
уйдет, если я...
— Если ты —
что?
— Ну-у...
не объясню вам, что вы должны оставить ее в покое...
Я аж
обомлел от такой наглости.
— Это я-то
ее должен оставить в покое?!
— Она
говорит, что вы... проходу ей не даете...
— А кто ей
еще проходу не дает, она тебе говорила?..
Парень
уставился на меня ошарашенно и выдавил:
—
Н-нет...
— А ты ее
пораспроси, скольким еще дуракам, вроде тебя, она одновременно
мозги пудрит!