Гардемарин Аугсбург распрямился
во весь свой рост, и огляделся вокруг. Он не сомневался, что
запомнит всё до мельчайших подробностей даже если будет всё время
держать глаза плотно зажмуренными, и поэтому смотрел так, для
порядка. Человек в окровавленном кителе, свисающем у него с одного
плеча, прыгающий, хохочущий и кружащийся на месте, - на него
набрасываются, пытаются сбить с ног, но он с удивительной лёгкостью
расшвыривает людей и продолжает кружиться и хохотать. Врач в
когда-то белом, а теперь тоже окровавленном длинном халате орёт на
испуганного мальчишку-возничего, - а в пароконный фургон с эмблемой
Германского Красного Креста запихивают и запихивают тяжелораненых.
Женщина с прижатым к груди кувшином молока, рыдающая и кричащая
что-то невнятное: её пытается успокоить та же самая сестра
милосердия, которая подбегала к Стахову. Лишних слов она не
потратила и в этот раз, - две хлёстких пощёчины, неразличимое
свистящее слово, и женщина замолкает, становится на колени у
ближайшего тела, и наклоняет кувшин к вытянутым губам. Клаус-Рихард
смотрел, отсчитывая про себя секунды.
- Если так и выглядит победа, -
сказал он неожиданно ровным, спокойным голосом, интонации в котором
заставили нескольких ближайших раненых замолчать, - То я лучше
стану священником.
Когда начальник штаба Флота Открытого
моря, а позже преемник престарелого фон Ингеноля адмирал Шеер был
произведён в дворянство, он неоднократно демонстративно отказывался
употреблять приставку «фон», - честь, от которой в своё время и не
подумал отказываться Хиппер. Но даже критика по отношению к
контр-адмиралу Хипперу (в частности, - за нехарактерное для него
отсутствие агрессивности, позволившее уцелеть севшему на мель у
Хартпула повреждённому лёгкому крейсеру «Пэтрол») не принизило в
Германии и среди её немногочисленных союзников впечатление от
победы 16 декабря. Несомненно, разгром одной из сильнейших эскадр
Большого Флота немало сделал для того, чтобы всеобщее благоговение
перед британскими моряками как непобедимыми властителями океанов
как минимум пошатнулось. Но даже если оставить в стороне моральное
воздействие на обе стороны, достигнутая в конце 1914 года победа
сумела простым изменением числа находящихся в строю линейных
кораблей почти уравновесить чаши весов морской мощи, - до этого
момента неоспоримо перекошенные в пользу Британии.