- Воды, - прохрипел он, приподняв
голову.
- Дал бы, - ответил я. – Но нет у меня
воды.
- Пить хочу, - голова откинулась
назад, гулко ударив о камни.
- Напьешься, - пообещал я, глазами
шаря по тощему телу и не понимая почему он не пытается выбраться.
Его придавило балкой. Длинный толстый гвоздь едва не пропорол
бедро. На палец левее и парень бы не дожил до этого
момента.
- Пальцами пошевели!
Он послушно шевельнул рукой, выронив
камень огня.
- Да не этими, - прорычал я. – На
ногах!
Он шевельнул, на правой, пальцы левой
не двинулись. Демоны знают, что у него с ногой, возможно, что ее и
нет, но бросить его я не могу.
- Больно! – пожаловался он.
- Потерпишь, - я наклонился к
балке.
Рука оплела шею, в горло уперся
заточенный камень.
- Ты убьешь меня? – прохрипел парень
мне в ухо. Его лицо искажено гримасой ярости, взгляд не обещает
ничего хорошего, но прирезать меня сил не хватит.
- Какого демона ты мне сдался? –
рыкнул я, легко выбив камень из его руки.
- Так… - он покосился на аккуратный
ряд из восьми полных кулей Соли.
- Ради этого? – я не сдержался и
залепил ему по щеке тыльной стороной ладони. – Очнись, покойник!
Кому здесь сейчас вся Соль мира нужна? Помоги лучше!
Я обхватил здоровой рукой балку и
постарался ее приподнять. Не помню как его вытащил, не помню как
взвалил на спину и потащил по коридору. Очнулся, только когда он
стал помогать, упираясь руками в стену и проталкивая себя вперед. И
очнулся лишь потому, что он выронил камень огня. Аккуратно опустив
парня на пол, я сел рядом и, тяжело дыша, хлопнул его по
ноге.
- Выберемся! Ты молодец!
- Спасибо! – смущенно прошептал он. –
Я уж думал мне конец.
- Возможно, - я глянул на вывернутую
левую лодыжку, - но точно не сейчас. Руки целы? Сильные?
Подтягивать себя сможешь?
Мы справились. Хотя и в первый раз
проскочили мимо вентиляционного лаза. Парень оказался силен. Он не
только пер вверх на руках, но и упершись здоровой ногой в стену
помогал подняться мне. Мы вылезли. Солнце ослепило, но нам было все
равно, мы развалились на поросшем мхом камне и хохотали в голос,
пока мрачно улыбающийся надсмотрщик не навис над нами.
Халкан Мирир выглядел плохо. Его лицо
посерело, осунулось, тонкие губы дрожали, в уголках рта залегли
складки, под глазами синие круги. Мрачный, хмурый, сдвинув брови к
переносице, он стоял посреди лагеря, смотрел на обвалившийся вход в
шахту пустыми глазами, и зябко кутался в подбитый мехом кафтан. Его
душил кашель, но он держался, лишь изредка дергался и прикрывал рот
дрожащей ладонью.