Ошеломленный (и полузатоптанный) Работодатель слабо и робко
отбивается в том смысле, что ладно, мол, чего уж теперь, да что вы,
ей-богу, так беспокоитесь, ну нет и нет, ничего страшного, пусть
поправляется, созвонимся, передавайте мои соболезнования, это ж
надо, как не повезло, но страшного-то ничего не случилось, что вы
так волнуетесь... И они шепчутся задавленными голосами уже по
второму кругу. Когда все это кончается (яркая, статная особа
удаляется так же внезапно, как и налетает: сорвавшись с места,
штурмом взяв подошедшую «четверку» и затоптав по дороге какую-то
зазевавшуюся старуху), Работодатель, не скрывая огромного своего
облегчения, переводит дух и, поглядев небрежно вправо-влево,
двигается (походкой фланера) вверх по М. Бассейной в направлении
станции метро. Выждав положенные по конспирации две минуты, Юрий
двигается за ним (походкой совслужащего, опаздывающего на работу).
В подземном переходе они воссоединяются:
- А почему, собственно, шепотом? - спрашивает Юрий (вспомнив
старый анекдот про генеральский автомобиль на правительственной
трассе).
- Пива холодного после бани хватимши... - сипло и немедленно
ответствует Работодатель, вспомнив, надо полагать, тот же самый
анекдот. Представления не имею, что он ей там наплёл такого, что ее
на конспирацию потянуло... А вообще-то странная какая-то история,
должен тебе признаться.
-Радикулит, видите ли, у нас возникает в самый ответст.., - и
оборвав себя таким вот образом, буквально, на полуслове,
Работодатель замолкает, глубоко задумавшись.
Юрий тоже пробует обдумать происшедшее, но у него ничего
интересного не получается. Он не отличается способностями к
дедукции, индукции и всякой прочей формальной логике. Он обычно
видит только суть вещей, совершенно при этом не понимая
подоплеки.
Ну, назначает свидание. Ну, хватает его ридикюль... Дело
житейское. Присылает вместо себя бабу свою. Потому, что неловко
человеку кажется - просто взять и совсем не прийти... Ну и в чем,
собственно, проблема?
СЮЖЕТ 3/4
Самому Юрию проблема видится сейчас только одна и совсем другая.
Работодатель скуп, как двадцать четыре Плюшкина. Заплатит он теперь
за несостоявшийся сеанс или же уклонится? На вполне законных, между
прочим, основаниях:
«За что платить, если не за что платить?»
И получается (после применения дедукции и индукции), что
двадцать гринов, в скобках - баксов, только что накрылись медным
тазом - старым, дырявым и с прозеленью. И с длинной гладкой ручкой
притом - для удобства накрывания... Он пытается вспомнить, сколько
у него осталось в последний раз на книжке, но вспомнить не может.
Вспоминает только, что немного. То ли сто черно-зеленых, то ли
двести.