что останется.
Он окинул горницу взглядом: окно слишком узкое, чтобы
сбежать, а из мебели только стол, несколько скамеек и большой
сундук, где мастера хранили запас бересты, холстов и чернил.
Последние были безумно дороги: их делали из вишнёвой смолы и особых
наростов на дубовых листьях. Если добавить киноварь, получится
красный цвет; бурое железо давало коричневый цвет, а сажа — чёрный.
Чернила готовили прямо перед использованием, и если оставалось
лишнее, то хранили его в глиняных запечатанных сосудах. Чернила
берегли как зеницу ока.
Лёгким шагом, слегка подпрыгивая, Забава
приближалась к двери. Пересвет, махнув рукой на гордость,
залез в сундук.
***
Забава, сбагрив любопытную девицу, приложила к двери
зачарованный камень и вошла в горницу.
Она потопталась у двери, окинула помещение взглядом —
на первый взгляд ничего интересного. Впрочем, и на второй
тоже. И ничего вкусного.
Забава сложила стопку, что ей передала Хельга, на
край стола, посередине которого вращалась странная конструкция и
лежали знакомые куски старого пергамента.
«Скучно… — Она ещё раз посмотрела на макет печати.
— А вдруг я смогу чем-то помочь? Так сказать, свежий взгляд
на старую проблему».
Забава покрутилась вокруг макета, пытаясь хотя бы
понять, где у него начало.
Так и не найдя его, она сдвинула макет чуть ближе к
себе, и, к её ужасу, руны вспыхнули — и все старания Хельги
Белозёровой исчезли.
— Ой, нет! Нет, нет! — Забава испуганно огляделась по
сторонам: нет ли рядом свидетелей её оплошности. — Надо уходить,
пока не увидели!
Она шагнула к двери, но из коридора донёсся
раздражённый голос Хельги.
— Да что ж так не везёт? — Забава ещё раз оглядела
горницу. Спрятаться было совершенно некуда. Ну, почти…
Девушка быстро подошла к сундуку, откинула крышку и
замерла, увидев в нём Пересвета. Не поверив своим глазам, она
потыкала в него пальцем. Юноша оказался настоящим.
Голоса раздавались уже у самой двери, поэтому, решив
отложить вопросы на потом, Забава запрыгнула в сундук, изрядно
потеснив Пересвета.
Пересвет попытался подвинуться — под ним хрустнули
сосуды с чернилами, и послышалось характерное бульканье, а потом
стало сыро.
— Ты чернила раздавил?! Что ж ты неуклюжий такой!
Теперь нас точно накажут, — еле дыша, прошептала Забава. — И
вообще, уматывай отсюда! Тут и так места нет.