— Ишь ты, упрямая какая, — неприятно усмехнулась
Ягайла. — Что ж, поверю тебе, Неонилла, на слово, что из девчонки
должен был выйти толк. Посади её на завалинку, а сама ступай. К
Осенинам придёшь, заберёшь. Магию вернуть не обещаю, но то, что она
уйдёт от меня на своих двоих, — не сомневайся.
Хельга дрожащей рукой вцепилась в рукав Неониллы,
затрясла головой и отчаянно захрипела.
— Боишься меня, девонька? — Ягайла изобразила нечто
похожее на улыбку. — Правильно делаешь: не родился ещё тот, кто
будет ровней мне.
Хельге было совсем плевать на хвастовство старухи:
совсем недавно она и сама была очень даже сильной. Дело было не в
этом, а в том, что сейчас девушке безумно хотелось вернуться домой
— подальше от этих ненормальных женщин.
Неонилла посадила девушку на завалинку, в тени избы,
и направилась на выход.
Ворота со скрипом сомкнулись за её спиной. Хельга
вздохнула.
«Ничего не поделаешь. Надо постараться как можно
быстрее встать на ноги и убежать отсюда, или деду весточку послать.
А уж он меня точно выручит», — решила девушка.
Ягайла ушла в дом и через некоторое время вернулась,
держа в одной руке тонкую подстилку и стёганое одеяло, а в другой —
кружку с каким-то варевом. Она зашла в небольшой сарай, где, судя
по запаху, хранили сено.
Выйдя оттуда с пустыми руками, старуха окинула
девушку взглядом и произнесла:
— Жить пока тут будешь, в избе для тебя места нет,
гости ко мне редко ходят. Осмотрись сама, я к вечеру вернусь. В
кружке настой из трав — выпей.
Старуха ушла под навес, залихватски свистнула — и
из-под навеса вылетел странный диск. Ягайла встала на него, ворота
распахнулась, и диск полетел над землёй, понемногу набирая
высоту.
У Хельги даже рот приоткрылся от удивления. Этот
предмет явно был из древних артефактов. Большинство из
нихисчезло после войны Гардарики с Поднебесной. Некоторые,
потеряв свою силу, хранились в родах как реликвии, а некоторые до
сих пор работали. Все артефакты требовали не только огромного
количества магии, но и умения правильно их активировать. Тех, кто
это умел, уже почти и не осталось. За родовыми артефактами следили
днём и ночью, они были главным достоянием рода, памятью о
первомагах.
«Вероятно, старуха не соврала о своей силе. Ведь даже
тётушка разговаривала с ней вежливо, убрав привычное высокомерное
выражение лица».