Беспокойный характер, общая неустроенность, традиционная
привычка заливать все проблемы вином и водкой — и вот вам скорый
результат: человек очень быстро опускался на дно, деградировал и
превращается в некое пропитое, грязное, вшивое и крайне неприятное
существо.
Во времена Горького такими людей обычно называли босяками и
нищебродами, потом, при Советской власти, — асоциальными элементами
и тунеядцами, а в лихие девяностые годы появилось новое слово,
которое быстро прижилось и стало популярным: бомжи (от казенного
милицейского термина «лицо без определенного места жительства»). В
эпоху дикого капитализма, общего беспредела и вседозволенности,
которую почему-то называли «свободой», каждый мог вести такой образ
существования, какой мог и хотел. Хочешь спиваться и спать под
забором — пожалуйста! Тебе никто слова не скажет...
Подобные типы, вздохнул про себя Паша, есть в любой стране и при
любом строе — даже самом справедливом и социально-ориентированном.
В Советском Союзе с хроническими тунеядцами и конченными
алкоголиками боролись (по мере сил и возможностей, разумеется),
брали на контроль, устраивали на работу, а самых упёртых даже
высылали подальше из крупных городов — чтобы не мозолили глаза и не
портили участковым отчетность. Или же вообще судили и приговаривали
к ссылке с обязательным трудоустройством на новом месте. Но в
девяностые годы начался хаос, на бомжей стало всем наплевать и они
расплодились со страшной силой, оккупировав все вокзалы, трассы
теплоцентрали и удобные подвалы. Занимались главным образом
попрошайничеством и мелким воровством. Затем, в нулевые и десятые
годы, их количество резко сократилось: большинство быстро и
благополучно покинуло сей бренный мир — от паленой водки, тяжелых
болезней и пьяных разборок с драками и поножовщиной.
...Школьный обед, несмотря на свою скудность, оказался
достаточно вкусным, и Паша съел все подчистую. И почувствовал, что
не совсем наелся... Наверное, молодой организм и впрямь требовал
гораздо больше калорий. «Надо бы поплотнее завтракать дома, — решил
Паша, — тогда не так будет хотеться есть в школе». И мысленно
усмехнулся: надо же, он уже называет чужую квартиру своим домом!
Хотя, если разобраться, раз он попал в тело Паши Матвеева, то и
должен жить его жизнью. В его доме и с его родителями и братом
Васькой. И постараться особо не накосячить, не подставить его. И
себя.