Дед посмотрел на бабулю, которая забыла обо всём на свете,
погрузившись в вязание и в перипетии своего сериала, и вернулся на
кухню.
С рассказом Алёна уложилась в десять минут, благо дед не
перебивал и слушал внимательно. И, убирая полотенца с тарелок, а
затем готовя чай для него, девушка ждала, что он скажет. Тот,
сидевший за столом напротив, помолчал немного, а потом спросил:
- Думаешь – завтра ещё придут?
- Думаю. Они же специально из-за тех псин приехали. А дело не
сделали.
- Завтра – суббота. Ты вроде не работаешь?
- Да. У нас пятидневка.
- Сходим утром. Посмотрим, что там за псины такие появились.
Алёна знала, о чём говорит дед. Он очень сильный колдун и любое
движение колдовских сил легко видит и разбирает. Но вырвалось у неё
о другом:
- А если и эти двое завтра с утра приедут?
Дед смерил её оценивающим взглядом.
- Наденешь брюки.
Алёна непроизвольно скривила рот. Брюки!.. Джинсы, конечно, в её
гардеробе имеются, но душа прикипела к юбкам. Причём длинным. А ещё
она очень жалела, что в современном мире нельзя их надеть сразу
несколько – на киношный цыганский манер. Она прямо видела, как
идёт, загребая ногами эти тяжело колышущиеся юбки, словно волны…
Пару раз ещё себе удивилась: а почему не дамские какие-нибудь?
Бальные, например? Чтобы ходить, время от времени или от случая к
случаю грациозно приподнимать их, как делают дамы в киношках,
переступая, например, порог… И качала головой: нет, хотелось именно
цыганские.
И засмеялась так, что и дед, насупившийся было из-за её
брезгливой гримаски, улыбнулся её внезапной смешинке.
- И что? – спросил он, когда внучка отсмеялась.
Она объяснила ему своё необычное желание и добавила:
- Только сейчас поняла, почему хочется одеваться именно
по-цыгански, да ещё платок с кистями вокруг талии завязать! В
складки юбок можно столько разных науз спрятать! А сколько пришить
их между платочными кистями!
Тут уж дед тоже не выдержал и снова рассмеялся.
В конце концов, они договорились, что завтра утром Алёна наденет
джинсы, ещё крепкие кроссовки – «невденьрожденьподарок» от кого-то
из старших кузенов, кому они стали малы, и куртку – в сущности,
комплект, в котором она холодным летом и в сентябре с бабулей
бегала в лес – за травами, за грибами и ягодами.
Прибрав на кухне и приготовив воду для утреннего кофе, Алёна
помешкала, но спросила деда, стоявшего возле окна, по стеклу
которого бежали рваные струйки дождя: