— Ничего не слышала, —
нервно ответила девушка, вырывая руку. — Пока думала
вмешаться или нет, всё самое интересное пропустила. Только и
услышала, как ты, пользуясь своим служебным положением, угрожал
Матфейсену увольнением.
— Хорошо, что не слышала.
Руз, я говорил тебе не встречаться с
Матфейсеном? — повысил голос Ван дер
Меер.
— Не смей его увольнять! —
проигнорировала вопрос Ника.
— Ослушается — оставлю без
работы! Чтобы я впредь не видел тебя рядом с ним! — не снижал тона
Кэптен.
— Кто ты такой, чтобы
указывать мне, с кем встречаться, а с кем нет? — отступала от
мужчины, неодобрительно качая
головой.
— Не думала, почему
Матфейсен до сих пор не испросил позволения у госпожи
Маргрит на встречи с тобой?
— Не вмешивайся в мои личные
дела! — раздражение прорвалось наружу; перед глазами
Ники заплясали огненные вихри. — Я же не указываю
тебе, с кем ты должен дружить, вот и ты мне не указывай. Ты мне
кто? Отец? Брат?
— Госпожа
Маргрит была права, когда сказала, что ты стала
своевольная. Ты не будешь встречаться с Матфейсеном! —
щуря потемневшие глаза, замахал у её лица выставленным указательным
пальцем. — Руз, слышишь, ты не станешь привечать
его!
Ника покраснела
от возмущения и ударила мужчину по
руке:
— Если думаешь, что
Алан ухаживает за мной, то глубоко заблуждаешься. Мы
общаемся… дружим, — пояснила с долей снисхождения. — Неужели так
трудно понять?
Шла в зал кофейни.
Успокаивая часто бившееся сердце, опасливо оборачивалась на Ван дер
Меера, следовавшего по пятам.
Ворчала:
— Все меня учат. Мать учит,
ты учишь, даже прислуга учит! — возмутилась с дрожью в голосе.
Только бы не заплакать! — Все указывают мне, как надо жить, с кем
дружить, что полагается делать, чего нельзя, будто я слабоумная. И
никто не спросит, чего хочу я.
Слышала, как
Кэптен тяжело протяжно вздохнул и на удивление ровным
голосом спросил:
— Чего ты
хочешь?
С напряжением смотрел в
беспокойные глаза вдруг остановившейся и обернувшейся
строптивицы.
«Тебя, твоей любви», — чуть
не сорвалось с задрожавших губ Ники. Ещё бы чуть-чуть…
Она облизнула их и до боли прикусила язык.
— Руз, чего ты
хочешь? — тихо повторил мужчина, глядя на ярко-красные
губы компаньонки.
— Чтобы мне верили…
доверяли, — выдавила из себя сипло. — Я виновата перед тобой.
Очень. Хочу твоего прощения.