— Кэптен, — прошептала она,
отрываясь от его дерзких губ, вдыхая аромат хвойной свежести,
касаясь губами кожи его шеи. — Возьми меня в
жёны.
— Ты же знаешь, что это невозможно, — ответил
он ей, прерывисто дыша, прижимая её голову к своей груди. —
Руз, мы никогда не будем вместе.
— Руз?.. Она не
Руз, а Верони-ичка. Изворотливая и лживая
с-сука, мля.
Ника вздрогнула от звука
вкрадчивого, насмешливого Ромкиного голоса. С
отчаянной злостью крикнула:
— Заткнись, гад! Тебя нет! Ты
мёртвый!
— Ты тоже, — разразился грубым смехом
Грачёв. — Тебя тоже нет.
Ника не видела ни его, ни его
лица. Более того, он казался ей бестелесным призраком,
просто голосом в необозримом, вдруг став ледяным пространстве. Но
казалось, вот-вот Ромка обретёт тело, нагло вмешается,
оттолкнёт Нику, ударит. Не сдержалась,
закричала:
— Сгинь, нечисть! Это из-за тебя
я оказалась здесь! Из-за тебя вынуждена лгать и мучиться. Из-за
тебя не могу сказать правду тому, кого люблю!
— Что ж ты такая некультурная,
Верони-ичка? — спрашивал он елейным голосом. — Хочешь
вернуться домой? Я помогу тебе… Хочешь?
Ника оглядывалась, шарила руками
вокруг себя, искала Адриана и не находила — как в воду
канул! Запаниковала, с замирающим сердцем
вскрикнула:
— Где ты?!.. Кэптен, ты
где?
Ромка громко и хрипло
рассмеялся:
— Хочешь вернуться домой,
мля?
Перед глазами Ники поплыл
багровый туман. Она хватала открытым ртом воздух, давилась им,
задыхалась. В ушах затихающим эхом зазвучала знакомая мелодия —
Лебединский пел:
— Вот и вся любовь! Талая
вода,
Хочешь, я вернусь, но не
навсегда.
— Не хочу! — Ника замахала
руками, рванулась в сторону и села в постели.
Прижав руки к ходившей ходуном груди,
испуганно озиралась по сторонам.
Солнце перевалило далеко за полдень. В
приоткрытое окно задувал тёплый ветерок, трепал зелёную шёлковую
занавеску. Она касалась раскидистого куста томата, качала его,
тревожила. Ему не нравилось — он издавал острый запах зелени и
тепла, который удивительным образом успокаивал и приводил в
чувство.
Ника поморщилась от вида
большого засохшего тёмного пятна на сбившемся полотенце. Нащупала
на затылке в волосах сгусток запёкшейся крови.
— Гадство, — выдохнула протяжно,
спуская ноги, натыкаясь ступнями на комнатные
туфли.
По возвращении от лекаря девушка
не стала обедать. Чтобы не столкнуться с госпожой