вдову-аристократку?
Девушка с любопытством
присмотрелась к госпоже Маргрит. Почему нет? На каждый
товар найдётся свой купец. В скором времени у Руз
появится отчим?
Вместо того, чтобы вернуться в коридор и
войти в кухню с другой стороны, Ника направилась к
женщинам. Нетерпение узнать, кого прочат в мужья
маме, пересилило нежелание встречаться с
госпожой Сникерс.
— Гаргулья! — раздался со стороны камина
скрипучий голос.
Ника едва не споткнулась и резко
остановилась.
Сосредоточившись на рассматривании
установленной барной стойки и навесных полок, составленных на полу
у противоположной стены, она не заметила Жакуя,
неподвижно сидевшего на каминной полке. Если бы он промолчал, и
девушка не знала, что в доме есть живая
птица, то приняла бы его за
чучело.
— Тьфу, зараза! Напугал, — сплюнула
Ника в сторону.
— Дрянь, — тотчас отозвался
попугай.
— Съем тебя, — пообещала девушка
с угрозой и смачно почмокала. — С перьями и потрохами, — щурясь, с
показным наслаждением облизала губы.
— Гарпун тебе в глотку! — крикнул
Жакуй басовито, взмахнул крыльями и улетел в кухню
через зияющий пустотой проём в стене.
Послышалось дребезжание упавшей то ли миски,
то ли кастрюли и яростный возглас Хенни:
— Кыш!.. Ирод в
перьях!
Снова загремела посуда.
Ника
сочувственно посмотрела в сторону кухни и направилась к
женщинам, сидевшим в уединённой зоне у
окна.
Они
ждали её приближения. Занятые разговором, заметили её лишь после
возгласа Жакуя.
Госпожа
Шрайнемакерс была в том же строгом тёмном платье с белым
воротничком, на пальцах те же крупные золотые перстни. Такая же
чопорная и строгая, как в первую встречу с
Никой.
Женщина не
смутилась, а вот мама беспокойно заёрзала на сиденье
новенького деревянного двухместного дивана, выпрямила
спину.
Ника вежливо
поздоровалась со свахой.
Та посмотрела за её спину в
пустой дверной проём и сказала:
— А у вас тут мило, —
отправила в рот последний кусочек медовика, лежавший на её
десертной тарелке.
Девушка не
приметила на новом столе жемчужно-серебристого цвета с молочным
отливом, покрытом матовым лаком, толстой записной книги
женщины. Часы-луковица не лежали перед ней, а висели
на коротком ремешке у пояса — госпожа Шрайнемакерс
никуда не спешила.
Зато на краю столешницы со
стороны госпожи Маргрит покоились изрядно мятые эскизы
зала кофейни. Заметив взгляд