— Понятия не имею, —
хмыкнула Ника. — Если вам что-либо известно об этом,
не скрывайте от правосудия и ока Господня. Пусть судья распутает
запутанный клубок гнусного злодеяния и рассудит, кто главный
организатор преступления, кто пособник, — с преувеличенным
вниманием посмотрела на женщину, — а кто подвергся
физическому насилию и действовал по принуждению.
— Закончим пустой разговор,
— смиренно вздохнула госпожа Маргрит и тихо,
обессилено сказала: — Если Адриан не пойдёт на
примирение с женой, то ему предстоит пройти долгий и
нелёгкий путь. Не один год он будет пребывать в неведении и
сомнениях по поводу того, будет ли его брак с Анникой
упразднён. Пока не будут произведены положенные церковные
трибуналы, пройдёт немало лет. Только после оного наступит право на
его повторное вступление в брак.
Будто невзначай вспомнив о
чём-то важном, госпожа Маргрит
встрепенулась:
— А и здесь есть неодолимое
препятствие — тот, кто женится или идёт замуж за разведённого —
прелюбодействует, а значит грешит. Второй раз сочетаться браком
дозволено только вдове или вдовцу.
«Я подожду», — мысленно
ответила Ника, собираясь уйти.
— Погоди, дочь,
— остановила её мама. — После погребения Якоба ты ни
разу не была на его могиле. Об этом уже судачат.
— И не пойду, —
девушка отступила от женщины на шаг. — Я
не забыла, как брат собирался убить соседа. Помню, как
бил и душил меня, как собирался отправить на верную смерть в
лечебницу Питье-Сальпетриер для душевнобольных, — потёрла шею на
месте бывших синяков от пальцев Якубуса.
Госпожа Маргрит
в немом испуге вскинула брови и приподняла подбородок — жест
дочери не остался незамеченным.
Молчала.
Ника отошла от
неё к другому концу стола:
— Вы бы не вмешались, реши
он избавиться от меня. Так? Вы бы позволили ему, — горло сдавил
спазм.
Последние слова
девушка произнесла едва слышно; на глазах выступили
слёзы.
— Якоб никогда бы так не
поступил, — горячо запротестовала мама. — Ты
разгневала его своим непослушанием. Он любил тебя,
дочка.
— Любил? — Ника
скривила губы в болезненной усмешке. — Он убийца и вор, ваш любимый
Якубус. Пусть горит в аду! Если бы ему понадобилась ваша смерть —
он бы, не задумываясь, убил и вас. Я ничуть не жалею о его смерти.
Ничуть! Собаке собачья смерть!
Госпожа Маргрит
судорожно всхлипнула и накрыла лицо ладонями. Плечи затряслись от
беззвучных рыданий.