И вообще: купил хлебушка, и всё. Тощий-то, с лица спал, видно,
сильно переживает. И экономит.
На самом деле они правы лишь частично.
С деньгами — да. Потеряно много. Триста двадцать тысяч, не
считая процентов. Но как бы и не совсем потеряно. Появились
разъяснения, что деньги непременно вернут. Обязательно. В свое
время. Когда для этого будут созданы условия. Не сомневайтесь,
государство же не обманет! Уже сейчас разрабатывается положение, по
которому жители Крайнего Севера, труженики горнодобывающей отрасли
и некоторые другие категории граждан получат доступ к своим вкладам
в первую очередь. А остальные позже.
Потому, слушая по радио популярную песню, люди не без усмешки
подпевают:
«Не надо печалиться!
Вся жизнь впереди!
Вся жизнь впереди!
Надейся и жди»
Хотя последнее время передают её редко, а из концертного
репертуара и вовсе убрали. Чтобы не дразнить население.
Народ особенно не волнуется. Даже совсем не волнуется. Половина
работоспособного населения вкладов либо вовсе не имеет, либо имеет,
но не более пятисот рублей. Из оставшейся, другой половины
девяносто пять процентов населения имеют вклады не более трех
тысяч. Девяносто девять процентов — не более десяти тысяч. Сведения
верные, слышал от Суслика. Кому волноваться-то? Конечно, люди с
большими деньгами встречаются, но они ведут себя осмотрительно, о
доходах помалкивают, роптать не станут. А деньги, буде таковые
имеются, хранят в иных местах, зная, что тайной вкладов ОБХСС и
прочих дотошных товарищей не смутить.
Я тоже не волнуюсь. В старых «Крокодилах» времен дружбы с Китаем
были карикатуры на бумажных тигров. Есть такое китайское выражение,
означающее нечто грозное с виду, но бессильное, потому что
сердцевина бумажная и гнилая. К примеру, империализм. А деньги наши
бумажные в самом прямом смысле. И те сотни тысяч, что лежали на
моих книжках, были воистину бессильными, как и империалисты, о
которых говорил товарищ Мао. Я на те деньги не мог купить ничего.
Ни сейчас, ни завтра, никогда. Десять тысяч в год — да, потрачу. А
больше десяти — только расточу.
И потому с деньгами сегодня у меня вполне удовлетворительно, и
даже более того. В Москве мы обратили в наличность почти двести
тысяч — это в основном театральные. Полученные за постановки оперы
на разных сценах. Спасти их постарались из принципа, плюс у девочек
есть какие-то планы. Ну, и по двенадцати тысяч на книжках у каждой.
И у меня. И зарплаты. И гонорары.