Книга была непростая. Изредка подобные штуки появлялись в
Тридевятом царстве по вине всякой нечисти, которая таскалась
туда-сюда через границу между мирами. Царь Герасим категорически
подобную ересь не приветствовал. Потому что у столичных девок от
этой ереси приключались странные фантазии. А теперь, вон, и царская
дочь попала под дурное влияние.
– Это, папа, не дрянь! – Царевна подвинулась ближе к отцу и едва
ли не в нос ему, без малейшего уважения к титулу и короне, ткнула
предмет своих слез. – Это, папа, про любовь. Ясно? И я хочу так же.
Хочу жениха себе. Богатыря хочу, с нежным сердцем и крепким
нравом.
Царя Герасима с одной стороны данный факт радовал. Жених – это
хорошо. Это – свадьба, пир горой и внуки. А внуков царю Герасиму
хотелось очень сильно. С другой стороны, дочь его…В общем, даже
обещанные полцарства и сундуки, набитые золотом, кандидатов в мужья
не прельщали.
Царевна Марья выросла, мало того, страшной, внешним видом
напоминая то ли свинью, которая долго лакала брагу, то ли Кикимору
Болотную, так ещё и характер был у нее вот прямо совсем не
сахарный.
– Жениха хочу из соседнего мира. – Царевна снова ткнула книжкой
в физиономию царю, а потом добавила. – Вот такого же.
Кучка бояр теперь, не менее слаженно, качнулась вперед. Дюже
всем стало любопытно, что там за экземпляр намазюкан, если его
царевна возжелала. Сама она страшная, как черт знает что, а нос
всегда воротила от самых завидных парней. Парни, конечно, данному
факту были рады, но речь сейчас не об этом. Да и не спрашивал никто
ни у кого желания. Царь своей волей царской второй год пытался
доченьку замуж выпихнуть. Желательно, подальше от столицы.
На обложке иномирной гадости был нарисован молодой мужик, в этой
их нелепой иномирной одежде. Стоял он возле самоходной телеги, вид
имел крайне наглый, высокомерный даже. А еще у него было гладкое
лицо. Совсем!
– Ну, не знаю…– Протянул боярин Еремеев, поглаживая при этом
свою гордость – густую, красиво уложенную свечным воском бороду,
которая спускалась почти до самого боярского живота. – Срамота
какая-то…
– Тебя, козел вонючий, я не спросила! – Тут же отреагировала
царевна.
Да уж…точно не сахарный…С тоской подумал царь, вернувшись к
своим размышлениям о дочери. И ведь мать у нее была, такая же
змеюка. Настолько Царя Герасима извела, что ему пришлось дрянь эту,
супружницу свою, зелием травить. Да и то, не с первого раза
получилось. Бабке Яге добрую часть казны по итогу заплатил. Выпьет
царица яду, отрыгнет и идет дальше кровь мужнину хлебать. Дочерью
она была боярской. Такую со двора запросто не выгнать. Бунт может
приключиться. С боярами вечно одни проблемы. Чуть повод дай, сразу
за гласность ратуют. За урезание прав самодержавия. Хорошо, бабка
не подвела, да удалось все на хворь неизвестную списать. А то
Герасим сам чуть к праотцам не отправился на нервной почве…