– Лучше закрыть двери, Корнел. Это
будет долгий рассказ.
Дневная суета за маленьким оконцем
сменилась вечерней хмарью. Поднявшийся северный ветер взметал не
успевший слежаться снег, перегоняя с места на место и застилая
редким прохожим глаза. Триозерье клонилось ко сну: всё реже
мелькали мастеровые, последняя телега, гружённая гамджей, укатила в
сторону главных ворот, стайка служанок пробежала к первым домам
города, укрываясь фартуками от снежных хлопьев, стало больше
стражи, что с хмурыми лицами курсировала по улочкам, заглядывая в
подворотни, а иногда и окна домов. Для двух же беседующих мужчин
непогода была лишь небольшим дополнением домашней атмосферы,
царящей в кабинете главного антиквара Триозёрья.
Хозяин кабинета и всей антикварной
лавки устроился в глубоком кресле красного дерева, оббитом кожей.
Одетый в просторный, расшитый серебром халат розоватого оттенка,
привезённый из далёкой страны Ла-Стикса, Корнелиус в задумчивости
потягивал густое красное вино, изредка подкидывая в рот орешки из
аккуратной пиалы, стоящей на круглом чайном столике рядом с
ним.
Его собеседник и главный рассказчик
вечера обошёлся без напитка. Молодой мужчина двадцати лет отроду
сидел в точно таком же что и хозяин кресле, смотря в окно и думая о
своём. Его узкое лицо с чуть большиватым носом и заметной
неровностью на переносице отражало игру света очага, разведённого у
противоположной от входа стены. Яркие оранжевые и красные пятна,
ползающие по коже, изредка выхватывали ужасный шрам, пересекающий
половину лица.
– Не думал, что окажемся на службе у
одного человека, – произнёс антиквар, сделав очередной глоток вина.
– Жизнь удивительная штука.
– Как давно ты служишь Нокту? –
повернулся к нему парень, сверкнув голубыми глазами.
– Достаточно, чтобы перестать
считать. Тогда я только начинал. Глубокие воды Бадлинга, – воздел
очи к потолку торговец, протяжно вздохнув, – как давно это было?
Совсем юнец, без живота, связей и долгов. Полный надежд и веры в
людей… – опустив взгляд на собеседника он хмыкнул, показывая
отношение к себе тогдашнему. – Удивляюсь как вообще выжил. Видать
приглянулся какому Богу, а то и двум!
– Или одному Лорду.
– Резонно, Верус, – кивнул, не став
спорить торгаш. – Но одно дело собирать слухи, раскидывать сети, и
ловить слишком громких мух, и совсем другое — стать клинком в
руке.