Закончив с манекеном, установил его в
центре комнаты и бросив взгляд на оставшиеся деревяшки и кусок
мешковины решил заняться ещё и небольшой мишенью для метания ножей,
но чуть погодя работу пришлось сворачивать — закончился материал, к
тому же, не нашлось шнура чтобы стянуть мешковину в форме круга. В
итоге отложив работу, переключился на то, ради чего всё это и
затевал, то есть на тренировку.
Следующие два дня протекли в схожем
темпе. Решив подстраиваться под новую жизнь, Верус просыпался
позднее чем привык, завтракал вместе с Корнелом, обсуждал важные,
как тот говорил вопросы, после чего посвящал всё свободное время
тренировкам. При чём занимался молодой князь не только собственным
телом, но и даром крови, раз за разом прогоняя Нигму по венам и
создавая векторы заклинаний. Не забывал он и о безмолвной магии, а
если называть этот странный способ пробуждения дара по-умному, то о
мыслемагии. Парень с трудом вспомнил непривычное слово, всего раз
услышанное в ордене.
Последнее по-прежнему давалось с
трудом. Метода «Спокойствие, Сосредоточение, Воля» показывала
хорошие результаты, однако контролировать заклинания выше первого
круга Верус всё еще не мог. Стрелы крови — пожалуйста, хоть четыре
штуки подряд, но стоило представить, как круг заклинания сменяется
покровом крови или вспышкой истинного света, как по голове бил
небесный молот, отправляя парня к границе беспамятства и
агонии.
Если он быстро отказывался от
задуманного и растворял круг — боль отступала, если же продолжал —
внутри что-то напрягалось до предела и круг всё равно разваливался,
но вместе с тем приходила боль. Причину неудач, Верус понять не
мог, однако в памяти всё ещё слышались слова Николая. Для
продвижения по пути Пробудившегося или, тем паче, Первородного, ему
требовалось некое «единство», а получить его он мог лишь из камней
Скверны.
Каждый раз возвращаясь к этой мысли,
новоявленный князь вспоминал о небольшом синем ларце и десяти
красных камушках внутри него. Вместе с тем из глубин сознания
выныривал страх перед «демоном в груди». Верус так и не задал
вопрос о нём Николаю, а собственные догадки были слишком тревожны,
чтобы рисковать. Он не хотел кормить обломки души жуткой сущности
по имени Первый брат. Самое смешное, что Верус даже не знал чей он
брат и почему первый. Но в его ситуации всё это было несущественно.
Какая разница, что это за тварь, если она смогла дать бой Николаю
пока тот был в собственном теле и полон сил? Верус не строил
бесплодных надежд, прекрасно понимая, насколько слаб по сравнению с
Богами и Айлосами.