— Да, или ты против такого?
Он не слышит, а задает свой вопрос:
— Приглашаешь меня на свидание?
— А ты хочешь, чтобы это было свиданием? — улыбаюсь я, весело прищурившись и легонько почесывая область за ушком.
— Я не против, — отвечает он, сдерживая в уголках губ хитрую улыбку, которая вот-вот расползется вширь.
— Правда? — мои брови ползут вверх от неожиданности.
— Не против Хэллоуина. По-моему, классный праздник.
И вот тут эта самая хитрющая улыбка, потянувшись к ушам, преобразуется в самодовольную рожу с цепким взглядом. Вот же... поймал!
— Судя по листовке, вечеринка грядет отвязная, — наслаждаясь моим замешательством, продолжает он как ни в чем ни бывало, вертя флаер в руках и заглядывая на оборотную сторону, где расписана программа мероприятия.
— Ну а я о чем? — справившись с уязвленным эго, преувеличенно бодро отзываюсь я. — Плохая вечеринка для плохого мальчика. Что может быть лучше, правда?
— А хорошие девочки там будут?
Смотрите-ка, какой демонстративный интерес к противоположному полу! Хочешь прочитать на моем лице намек на ревность? Не дождешься.
— Хорошие девочки на сходке плохишей? — спрашиваю спокойно. — А где ты видел, чтобы их не было?
— Не пойму, че-ем этих ангелочков привлекают уроды, — качает головой с театральным укором. — Будь моя воля, отхлестал бы всех святош по попе. Куда только смотрят их родители...
Пожимаю плечом.
— Девочкам не хватает драйва, свободы и отсутствие границ. Не стоит их винить за это. Современное общество, к сожалению, перестало быть понимающим. Оно стало категоричным, обвиняющим и тоталитарным. Родители уже давно не знают, как общаться со своими детьми, не нанося им вред. Запреты порождают бунт, отсутствие понимания — тягу к тем, в ком понимание это находят. И будь у меня дети, поверь, я бы многое им позволяла.
Выражение лица Яна становится жестким.
— Даже убивать?
Убивают далеко не свободные, Нил.
Что-то он очень близко к сердцу воспринял мои слова. Но это и плюс: таким образом я узнала, что этот мужчина не приемлет насилие. А это весьма важно — знать, что твой избранный не чертов подонок.
— Многое не значит всё, Нил. — Я с серьезным прищуром смотрю на него. — И почему тебя так задел мой ответ?
Но в этот момент из его квартиры доносится женский голос, и вопрос тут же забрасывается в категорию неважных. Мужчина, похоже, тоже не ожидал, что нас прервут. Его сначала ввергло в вопрос: "Это что только что было — из моей квартиры донеслось? Да как такое может быть, как посмели?" А уже через мгновение перекосило от недовольства.