***
Две тысячи лет спустя.
– Апельсинов! Можете проходить, – прозвучал голос врача.
Мой далёкий потомок, стерев пот с напряженного лба, прошёл в
кабинет и прикрыл за собой дверь. Он ожидал худшего, ведь вся его
жизнь была сплошной неудачей.
– Присаживайтесь пожалуйста, – произнёс лечащей врач его
супруги.
– Прошу вас, не томите… – устало простонал Эдуард Апельсинов,
упав на стул. – Что с моей женой?
– Не беспокойтесь на её счёт, Эдуард Константинович. Вашу
супругу перевели из реанимации, её состояние стабилизировалось.
– А мой сын?..
– Вот об этом я и хотел поговорить с вами… – насупив брови,
продолжил доктор. – Ещё в утробе он несколько раз чуть не погиб,
все специалисты ломали голову над зарегистрированными показателями,
чтобы…
– Короче. Он мёртв, да?
– Нет, Эдуард Константинович. Ваш ребёнок в палате вместе с
матерью. Он справился.
– Боже… – Апельсинов почувствовал, как с души скатилась целая
лавина. – Я не могу в это поверить…
– Вы платите мне большие деньги, поэтому моя задача – говорить с
вами начистоту. Всё же одну проблему нам решить не удалось.
– Те деньги, которые я заплатил – были всем, что есть у моей
семьи, – признался Апельсинов. Его род давно потерял свою власть.
Очень давно. – Но я найду деньги для решения любой проблемы, если
так будет нужно. Говорите прямо.
– Денег от вас я больше не попрошу, Эдуард Константинович,
поскольку проблема нерешаемая. Сила вашего рода… умерла.
Апельсинов знал, что к этому всё идёт уже очень давно, но слова
доктора, как ножом, полоснули по сердцу. Непосильная тяжесть –
застать окончательную гибель свою магического рода.
– Ваш сын не смог унаследовать магических способностей, которые
и без того были непомерно слабы в вашем роду. Более того, ранее я
сказал, что ему удалось выжить, но это – правда лишь отчасти.
– Это ещё в каком смысле?
– Он родился мёртвым и задышал лишь через час. Судя по выводам
наших специалистов, малыш потратил всю свою магическую энергию для
того, чтобы выжить. На большее его не хватит. Прошу, Эдуард
Константинович, будьте готовы к тому, что растить этого ребёнка
будет непросто. Он будет слабым и болезненным. Признаюсь, такого на
моей практике ещё не было. Но тот факт, что он до сих пор жив – это
чудо.
– И это чудо я буду беречь, – сглотнув горький ком, выдавил из
себя Эдуард Константинович Апельсинов – мой далёкий потомок. И мой
отец.