***
Мой разум пробудился не сразу. Поначалу было тяжело даже
мыслить, мною управляли лишь инстинкты. Потянуться к матери,
нащупать грудь, напитать себя молоком.
В тот момент я ещё не осознавал, в сколь слабом организме
оказался. Не понимал, что моя реинкарнация буквально вернула его с
того света. Что врачи, специализирующиеся на магической физиологии,
будут твердолобо утверждать, что ребёнок выжил, потратив последние
силы, и сжёг свою связь с Источником. Но это – не так. У него даже
для этого было недостаточно сил. Он смог выжить лишь потому, что
две тысячи лет назад погиб я.
***
Двадцать лет спустя.
– Дима! Поднимайся, – вытащил меня из небытия чей-то голос. –
Дмитрий, занятия проспишь!
Стоит отметить, так тяжко я ещё никогда не возвращался к
жизни.
– Что такое? Опять заболел? – мужской голос теперь звучал прямо
надо мной.
Я с трудом разодрал глаза и обнаружил себя в лежащим в кровати.
Грешным делом подумал, что в гробу – настолько всё затекло! Или же
это нормальное состояние моего тела? Рядом со мной сидел мужчина
средних лет. Его взгляд устало взирал на меня из-под очков, с
трудом державшихся на иссохшем лице.
«Мой отец» - первое, что возникло в моём сознании. Лайдар, твои
мысли всмятку, сосредоточься! Какой ещё к чёрту отец… И почему он
зовёт меня Дмитрием?
И тут меня будто ударило молнией Йогана. Всё тело начало
трепыхаться, два потока мыслей столкнулись между собой, смешиваясь
в нечто совершенно новое.
Воспоминания двадцатилетней и двухтысячелетней давности слились
в одно единое целое, превратив при этом одну из двух личностей в
моей голове в ничто.
Потому что моя личность была сильнее.
– Сынок! Дима! Опять припадок… Боже… – Эдуард Апельсинов тряс
меня за плечи, отдавшись приступу паники. – Сейчас! Сейчас сделаю
укол, и всё будет хорошо.
Резким движением руки я поймал отца за предплечье, не дав ему
дотянуться до аптечки, которая всегда находилась рядом с кроватью.
Взбунтовавшиеся мышцы успокоились, и я наконец смог сделать
полноценный вдох.
– Всё в порядке, папа, – сказал я. – Всё хорошо. Теперь всё
будет хорошо.
Мой отец замер, кажется, даже забыв, как моргать. Конечно, ведь
раньше он ничего кроме нытья от своего сына не слышал. Мне очень
жаль, мой дорогой потомок, но твоего сына больше нет. Я конечно же,
не поведаю ему об этом, уж больно много сочувствия вызвал у меня
этот человек, когда воспоминания Дмитрий Апельсинова и Лайдара
Цитрона синхронизировались.