— Вот же ты свол-лочь!— Юр прикрыл
глаза, загоняя гнев поглубже. — Вот же т-тварь!
— Ругайся сколько хочешь, — ласково
сказал ему Стерх. — Мой ты хороший, мой ты славный! Сегодня же
последняя ночь, понимаешь? А не осталось никого, я своих последних
соседушек еще по концу зимы скормил, потом путников подстерегать на
тракте начал. Одно время ничего, попадались, я ими откупался, но в
последнее время, как назло, никого. Две недели — ни души, как
вымерло все. Я уж с жизнью прощался, свинью зарезал, пожрать
свежатинки напоследок, а тут ты в ворота стучишь. Если бы боги на
небе сидели какие — я им помолился бы, слово даю. Ведь сожрали бы
меня нынче ночью, как пить дать — сожрали.
— И правда, с-сам пришел, как т-телок
на бойню, — Юр усмехнулся. — Стало б-быть, я сегодня ум-мру, а ты
дальше н-небо коптить станешь?
— Стану, милок, стану. — Стерх
подошел к Юру, в одной руке у него была свеча, в другой короткая
дубинка. — Эти-то, с зубами, сегодня тебя съедят и уйдут из наших
мест, мне их главный так говорил. А я тут останусь, один, как
хозяин. Ну а коли хозяин есть — так и люди будут. Одни поселятся,
потом другие — вот хутор снова ожил, а я в нем староста. Все ко мне
с уважением, все с поклоном. Видишь, как все складно выходит?
— А п-потом? — Юр с ненавистью глянул
на Стерха. — Ты же не в-вечный. После отв-вечать придется.
— После наступит после. — Селянин
перестал улыбаться. — С мертвыми договорился, авось и с хозяйкой их
о чем-то да добеседуюсь. Ну, прощевай, милок.
Свистнула дубинка, и огонек свечи в
глазах Юра померк.
— Ну вот и ладно, — послушник как
будто всплывал из глубины, слова Стерха глухо отдавались в голове,
— вот и славно. Еще узелок, и надо уходить, эти-то скоро пожалуют
уже.
Юр подавил в себе желание застонать —
голова трещала нестерпимо, пульсирующие волны боли как будто
разрывали ее изнутри, — но делать этого было нельзя. Ни к чему
видеть селянину-выродку, что он пришел в себя, с него станется еще
разок приложить дубинкой, вот тогда совсем всё.
Вскоре заскрипели колеса, видимо,
сюда Юра привезли на тачке, не стал Стерх тащить его на плечах, и
негодяй быстро припустил по дороге, спеша закрыться в своем
доме.
Юр открыл глаза и повертел головой —
он снова находился на окраине хутора. Вот зачем тут столб! А он-то
гадал… Именно к нему предприимчивый Стерх привязывал жертв, так
сказать — накрывал стол. И мертвые по хутору не бродят, и вроде как
он молодец, товар лицом выдает.