– Кто вы? – снова спросила я.
– Я тот, кого вы, люди, называете Призраком, – голос за спиной
звучал строго. – Ты тоже можешь звать меня так.
– Куда вы меня везете? Вы собираетесь меня убить? – я чуть не
завыла от безысходности, но сдержалась, громко всхлипнув.
Каждая последующая минута пульсировала в ушах ожиданием чего-то
ужасного. Молчание затягивалось, тишина была все более гнетущей, а
Призрак не торопился отвечать на мои вопросы.
Глухая, пугающе осязаемая ночь наваливалась, как тяжелая черная
вата. Меня ослепило воспоминанием о жуткой твари, нависшей над
телом моей мамы, и от дикого ужаса в горле задрожал вопль.
Я снова начала всхлипывать, готовая расплакаться в полный голос.
Но никто не обратил на меня внимания. Конь продолжал скакать резво
и ровно.
– Отпустите меня, – прохрипела я, но меня не услышали.
Втянув шею в плечи и наклонившись вперед, я заметила вдетые в
серебряные стремена черные сапоги. Еще усилие, повернулась, с силой
сжимая луку седла – перед моим носом ритмично покачивался медальон
в форме диска с пылающим зеленью глазом.
«Да ведь это он! – пронесло в голове. – То самое чудовище, что
убило мою семью. Я узнала этот знак».
И снова в памяти промелькнула тень монстра, склонившегося над
телом мамы. Я задергалась, замотала головой, изловчилась и впилась
зубами в руку мужчины.
Тут же он меня схватил за шиворот, сжав платье вместе с
волосами, и поднял. Мгновенно воцарилась тишина, и стих стук копыт.
От неожиданности я задохнулась и слышала только, как сердце
колотится.
Первое, что я увидела – это глаза темные, почти черные с
огненными всполохами гнева внутри. Этот взгляд казался настолько
неестественным, что на мгновение ослепил. Лицо было бледным, как
месяц над головой. Я разглядела черную бороду на впалых щеках и
нижней челюсти. Она придавала лицо хмурое выражение. Прямой нос,
немного выдающиеся скулы, волевой подбородок и проницательные глаза
делали его лицо привлекательным. Но не эталонной красотой, а
настоящей мужской, с легкой чертой грубости во внешности.
Я задергалась в мощной руке, не в силах отвести взгляда от
пристальных глаз, наполненных расплавленной магмой. Она колыхалась
вокруг бездонного зрачка, в котором мое отражение напоминало
застрявшую в силках птицу. Все мои внутренности затопил почти
осязаемый страх. В висках гудело и пульсировало. От ужаса я
оцепенела и могла только с тонким свистом втягивать воздух.
Мужчина, разглядывающий меня, мало чем походил на живое существо,
скорее, на ночной кошмар. Его звериные глаза прожигали меня из-под
сдвинутых на переносице бровей. Он склонил голову к плечу,
покрытому темной тканью плаща, и рассматривал меня, как
запаршивевшего щенка.