Выставив когти, обнажив клыки и завизжав, она пошла на меня. Ее
крик в этот раз был сильнее. Выхватив второй кинжал, острый и
короткий, словно змеиный зуб, я чертил им в воздухе полукруги,
обходя горгулью, но та продолжала приближаться. Ее движения
напоминали танец. Смертельный и опасный. Танец зверя,
приготовившегося к смертельной схватке. Я продолжал выписывать
острием замысловатые фигуры. Шаг. Еще один. Потом прыгнул, нацелив
кинжал твари в грудь. Горгулья попятилась, издала вибрирующий
визг.
Лезвие вошло в ее открытый рот и, пробив шею, пригвоздило ее к
мостовой.
В этот момент Пепел довез меня до небольшой рощи и прервал мои
воспоминания. Слезая с жеребца, я снова услышал тот же свистящий
звук, который преследовал меня в городе.
– И все-таки, что за тварь способна издавать такой звук? –
пробормотал я, привязывая коня к дереву.
Призрак ушел, напоследок громко хлопнув дверью, а я осталась
одна в полупустой комнате.
За окном тихо постанывал ветер. Лучи лунного света проникали
сквозь щели неплотно прикрытых ставен, оставляя на полу серебристые
дорожки.
Снаружи с сухим шелестом крыльев проносились летучие мыши.
Под полом слышались писк, возня и дробный топот сотен крохотных
лапок. Тихонько, мерно, монотонно шуршал короед.
Громко всхлипнув, я подбежала к двери и закрыла ее на засов,
после чего забралась с ногами на постель и стала ждать.
С улицы доносились кваканье лягушек и пронзительные крики ночных
птиц. Я, должно быть, на несколько минут задремала, потому что не
сразу услышала громкие крики и рычание за окном. Распахнула глаза и
оглянулась – туманная дымка стелилась по полу.
Первым делом я подумала, что начался пожар, но быстро поняла,
что дымом не пахнет.
Отчаянный женский крик заставил вздрогнуть и вжаться в стену.
Липкий страх парализовал тело. Я вглядывалась в темную дымку в
надежде хоть что-то разглядеть – но ничего не видела. И тут за
окном послышался знакомый голос.
Мама! Это была она. Я узнала ее по голосу!
– Венда, помоги мне. Открой окно.
– Мама! Да, да. Я сейчас помогу! Подожди! – обезумев от радости,
завопила я и подалась вперед, но тело сковала страшная слабость,
оно вдруг перестало мне подчиняться.
В попытке преодолеть сопротивление, я рвалась и металась. И тут
над ухом раздался голос брата:
– Мышка, не открывай. Нельзя.