Однако даже будь я покрыт самыми
сильным письменами и будь моё тело куда лучше, то всё равно демон
бы не достиг успеха. Ведь у инквизитора было слишком много козырей.
Посвятив всю свою жизнь служению Императору, он искоренял врагов по
всей галактике, прошёл путь от никчёмного смертного до дознавателя,
а затем до инквизитора. И даже этого не стало его пределом, ведь в
какой-то момент он понял, что может быть куда эффективнее, если
нарушит часть правил.
И самым опасным его нарушением стало
подчинение демонхоста.
– Черубаэль, – тихо произнёс
инквизитор, после чего затряслись все туннели.
Демон пробил несколько метров толщи
породы и почти пронзил мою грудь своими когтями. Демон внутри меня
едва успел перехватить руку, после чего мой страх слился с его.
– Демон-принц? – в ужасе прошептал
демон внутри меня, почувствовав кто заточён в жертве
инквизитора.
И после этого Черубаэль своей второй
рукой пронзил мой бок и резко полетел вверх, пробивая моей спиной
ещё несколько метров породы, обрушивая своды туннелей и вызывая
обвалы в других местах шахты. Бой был быстрый, во многом потому что
сидящий во мне демон решил быстро ретироваться, а Черубаэль был
снова призван хозяином для борьбы с новый целью.
Я же с пробитым насквозь боком, с
фактически разорванной печенью, медленно полз по туннелю. Боли в
этот раз практически не было, во многом из-за того, что нервная
система уже практически сдохла, а в крови кроме адреналина ничего
не было. Кроме того импланты хоть немного, но помогали продлевать
мою жизнь даже с такой ужасной раной. Не теряя ранения я полз и
полз, пока моя душа не привлекла других демонов, которые рвались в
физический мир, чтобы устроить пир.
– Прочь, – внезапно произнёс голос,
после чего часть демонов тут же отступила.
С одной стороны быть добычей Тзинча
плохо, а с другой... он только что, как и до этого, не позволил
другим отродьям варпа сожрать мою душу. Он имел на меня другие
планы и фактически мне требовалось просто сдохнуть, чтобы
переродиться. Однако в такой ситуации, в довольно сильной паники,
меня вели только инстинкты, в частности инстинкт
самосохранения.
Чем ближе была смерть, тем сильнее я
её страшился. Понимание того, что я перерожусь почему-то ни на что
не влияло. Тело само собой мобилизовало все ресурсы, сердце
колотилось лишь сильнее, а мозг лихорадочно посылал и получал
сигналы о том насколько всё хреново. Он вопил и требовал, чтобы я
что-то сделал и я делал: пытался ползти куда-то вперёд.