— Марвин, сколько тебя ждать?
— Иду! — рявкнул он, глядя на меня в
упор.
На губах мелькнула ехидная ухмылка.
Кузен зашагал к лестнице, не оставляя мне ни малейшего шанса на
спасение. Несложно догадаться, что он собирался сделать — мне уже
двадцать один, и я прекрасно понимала, для чего можно привести
молодую девушку в комнату с подвыпившими мужчинами.
— Ты этого не сделаешь, Марвин, —
протестовала я. — Одумайся. Закажи своим пьяным дружкам девок из
красного дома, а меня оставь в покое. Не позорься!
— Закрой пасть! — резко развернулся он,
отчего я врезалась в его грудь. — Твое дело — быть красивой куклой.
Большего от тебя не требуется. А если станешь противиться —
отправлю Джени на Север завтра же.
Кузен сверкнул глазами и втолкнул меня в
комнату, наполненную сигаретным дымом и запахом дорогого алкоголя.
Я не устояла на ногах и упала на пол. В ладонях запекло. Коса
сползла со спины и вымазалась в грязи.
У меня на глаза навернулись слезы. Но от
понимания, что ради сестры нужно вести себя смирно, я до боли
прикусила щеку и стерпела обиду. Хотя в любом случае не позволила
бы слезам пролиться. Не дождется! Скорее Марвин сгорит в диком
пламени подземных рек, чем увидит мою слабость.
— А девчонка симпатичная, — раздался
насмешливый голос справа.
Неподалеку от себя я заметила пыльные
ботинки из тонкой кожи и сжала кулаки. Как унизительно! На мне
только ночное платье, ноги босые, волосы не причесаны. В груди
заклокотало, щеки запылали, захотелось отползти к дверям и поскорее
убежать от пытливых взглядов подвыпивших мужчин.
А их было пятеро. Я заметила двоих за
дубовым столом, где лежала гора бумажек — скорее всего, расписок.
Один, который уже успел дать мне оценку, вальяжно расселся в
кресле, едва не развалившись в нем. Еще двое расположились на софе
возле окна. И все эти люди сейчас смотрели на меня…
Я поджала губы и коротко выдохнула.
Медленно поднялась. Вздернула подбородок, собираясь достойно
вытерпеть эту пытку.
— Вот, ставлю ее, — толкнул меня вперед
Марвин и уселся на стул напротив темноволосого.
— Не интересует, — прозвучал его низкий
густой голос.
— Как же, Эверард? — воскликнул кузен. —
Посмотри на нее. Светлые волосы, пышные ресницы, нежная кожа —
хорошая ставка, чтобы отыграть мои деньги обратно.
Так и хотелось сказать, что они моего
отца. Но вместо этого я продолжала неотрывно смотреть на кисть
тяжелых зеленых штор, всем своим видом давая понять, что с подобной
выходкой родственника не согласна. Пусть хоть запросит за меня
тысячу урнов — я не продаюсь.