Агаша подскочила к скамье, попыталась схватить улепётывающего Стусика, но проиграла ему в проворности.
Спрятавшись за печкой, сверчок обиженно застрекотал:
— Всё-то тебе скажи! А как помочь, так и нет тебя.
— Я бы помогла, честное слово! Не умею просто, — не дождавшись ответа, ведьма сделала равнодушное лицо, отошла в сторону и пожала плечами: — Выдумываешь ты всё, Стусик. Откуда тебе знать про ворона? Где Ирилья Фарская со своим черепом, а где ты.
Утро добрым не было. Измученная Агаша с удовольствием спала бы до полудня, помешал необычный звук — в дверь скребли. Первая мысль: мать вернулась. Хотя она бы колотила по доскам не так деликатно. Потом, ей Агашин барьер нипочём... Ах да! Ночью девушка плохо соображала, щеколду задвинула, вот Панна и не может войти.
Спрыгнув с кровати, ведьмочка, как была в ночной рубашке и босиком, пробежала в горницу, кинулась к двери, распахнула с криком:
— Матушка! Наконец-то!
Никого! Застыла, всматриваясь в дорогу за изгородью. Какой шутник успел бы так быстро сбежать? Услышала недовольное сопение, опустила взгляд. На крыльце, тиская передними лапами узелок, сидел довольно крупный пушистый зверь.
— Енот? — удивилась ведьма, потирая озябшей ступнёй щиколотку другой ноги. — Ты откуда здесь? Как мою защиту преодолел?
Не то чтобы она рассчитывала на ответ, от неожиданности мысли вслух произнесла. Гость тем не менее заговорил:
— Панна зачаровала меня на кровную магию, — недовольно фыркнул, — сказала, что не заперто будет. Обманула.
— Тебя матушка прислала? — Агаша не сочла нужным оправдываться. — Зачем? Сама она где?
— В дом пустишь?
— Извини, — отступив в сторону, распахнула дверь и проследила, как, умильно переваливаясь на задних лапах и комкая передними ношу, зверёк проходит в горницу. — А что у тебя в узелке?
— Припасы, — енот осмотрелся, примеряясь, куда спрятать свои ценности. — Мало ли не застал бы тебя дома. Не голодным же сидеть!
Приглянулся ему подпечек, где летом поленьев не держали. Загнав туда узелок, енот воззрился на девушку, высоко задрав морду:
— Панна обещала, что харчей у тебя вдоволь.
— Так она за делом тебя направила или харчеваться? Сама когда вернётся?
Ответом было недовольное сопение.
— Пока не накормишь, ничего не скажет, — затрещал, выползая на лавку, Стусик.