Дом бабки Лавдюхи стоял первым от леса. Купец, поддерживаемый бормочущим ободряющие речи слугой, послушно шагал за ведьмочкой. Завывать перестал, только сопел и подрагивал время от времени. Хозяйка бревенчатой, крытой соломой избы-пятистенка, несмотря на весьма почтенный возраст — ей и правда было без малого сто два года — ковырялась в огороде. Услышав голос Агаши, старуха выпрямилась и, держась за поясницу, пошла к ограде:
— Чего пришла, Агафья? Кто это с тобой?
— Купец из города. Уважаемый человек. На постой просится.
— Что ж это корду-торговцу в нашей глуши понадобилось? — с сомнением покачала головой Лавдюха.
— Сынок у него пропал в вашей аномалии, — не сдержался слуга. — Будьте добреньки, хозяйка, пустите переночевать. Мы заплатим. Карачалий ничего не пожалеет, лишь бы сынка вернуть.
— Вот и мои все пятеро в город подались, — вздохнула старуха, — кто в храмовники, кто в стражу. Одинёшенька осталась. Правнуков и то не везут. Пущу, отчего ж не пустить. Забор поправите на задворках да сарай подопрёте, вот и помощь мне старой.
— Всё сделаю! — оживился парень. — Только лошадь с возком пригоню. Около храма оставили. Не дело.
— Веди, — Лавдюха распахнула калитку, впуская Карачалия, и повернулась к Агаше: — Мать-то где? Ждём её. Надо шелкопряда прогонять!
— Я сама сделаю, — пообещала девушка. — Домой только загляну. Вы уж постояльцев покормите.
— А как же! Во имя Странника, благодетеля нашего, всё сделаю. Беги, сердечная. Только помни: Панна всегда с моего сада начинала. Потом остальные, а потом уж и лес вокруг.
— И лес? — удивилась ведьмочка.
— А как же? Оттудова вся зараза. Из лесу.
Спорить Агаша не стала. Хотя дедушка леший, услышав такие заявления, обиделся бы на Лавдюху. Побежала на хутор. Вот ведь, обещание дала, а как мать защищала Ореховку от напасти, не представляла. Придётся как-то самой выкручиваться.
Дома ведьмочку ждала нереальная чистота. Мало того, что посуду, брошенную на столе, кто-то перемыл, так и пол вымели, всю паутину из углов под потолком смахнули, склянки Паннины, которые в поисках укрепляющего средства переставила Агаша, в нужный порядок привели.
— Мама! — позвала девушка, думая, что мать вернулась.
— Нет её, — выбрался из подпечека енот.
— А кто же тут хозяйничал? — не поверила Агаша.
— Кто-кто… — обиженно засопел Харитон. — Дед Пихто.